Итоги московской пятилетки

Внимание МОСЛЕНТЫ привлекла редакционная колонка коллег из Газеты.ру, посвященная итогам первой пятилетки Сергея Собянина на должности московского мэра. Журналисты изучили катастрофические проблемы, оставшиеся в наследство от предыдущего руководства, а также выяснили, удалось ли их эффективно решить и какими способами.

Москва лужковская

Рай на земле

Столица до 2010 года была самопровозглашенным раем на земле.

«Москва отличалась теплой отеческой провинциальностью. В ней любили мед, Церетели, день пива и купаться в проруби. Воровали, но и доплачивали московскую копеечку добавки. Это был какой-то нерушимый блок казнокрадов с иждивенцами, и казалось, жить так и жить, и никогда это не кончится».

На самом деле все было не так уж и радужно.

«Патриархальное царство двигалось к катастрофе, которую как-то уж и отчаялись предотвращать. В Москве наползали друг на друга пять проблем, а именно:

Транспортная. Пробки к вечеру доходили до 10 баллов по два раза в неделю. Юрий Михайлович (Лужков) вроде как и был против них, но больше в том смысле, чтобы Москве вернули из федерального бюджета транспортный налог.

Инфраструктурная. Бездумное подключение к изношенным городским сетям все новой недвижимости прямо вело к московскому блэкауту — вспомним взрыв на подстанции Чагино, когда встали метро, трамваи, троллейбусы, лифты в домах, закрылись офисы и торговые центры. Юрий Михайлович и здесь был против, но опять же в том смысле, что во всем виноват Чубайс.

Девелопмент. Жадность девелоперов прорвала границы человеческой разумности, и людей стали выбрасывать на улицу из сносимых домов в Бутове и поселке «Речник». Тут Юрий Михайлович против не был, наоборот, пер на население в первых рядах.

Наследие. Сносы памятников архитектуры превратились в главную повестку дня градостроительного развития. Опять же Юрий Михайлович вроде как и боролся с этим, но в результате сносил еще больше и строил заново.

Экология. Вспомним жаркое лето 2010-го, когда из-за жары смертность в городе выросла в десять раз, а Юрий Михайлович не спешил в дымящуюся Москву из отпуска. А затем выделил из бюджета значительные средства на реабилитацию… пчел после перенесенной ими жары».

Свечные заводики

При этом московское правительство, кроме своих прямых функций — управления городом, — занималось при Лужкове девелопментом, содержало гостиницы в Болгарии, санатории в Абхазии, торговало черной икрой в Астрахани, управляло сетями быстрого питания в Австрии. При этом лужковский бюджет Москвы был 900 миллиардов рублей, а собянинский — 1,6 милиарда. Где-то 700 миллиардов оставались в тени.

«Именно поэтому, увы, город и продвигался к коллапсу. Никто его специально не планировал, но вся жизнь вела к нему».

Квадратный метр

Главным предметом торговли и главной городской проблемой был квадратный метр.

«Это было великое изобретение Юрия Лужкова, которое называлось «особый характер московской приватизации»: земля остается в муниципальной собственности, то есть она ничья, а продукт, на ней произрастающий, — квадратный метр — свободно продается на рынке и является частной собственностью. Это был своего рода Клондайк, московские недра. Проблема в том, что они стали исчерпываться».

Тем не менее к концу своего царствования Лужков выдал 150 разрешений на еще 150 миллионов квадратных метров.

«Это означало, что разрываемый противоречиями город уплотняется еще на треть. Пробки на треть больше, сносов (архитектурных памятников — прим. МОСЛЕНТЫ) на треть больше, нагрузка на сети на треть больше — все это был бы несомненный, стопроцентный коллапс. Это все понимали, но 150 миллионов квадратных метров в Москве — это суммы около $100 миллиардов, большие финансовые интересы очень влиятельных людей».

Строительство было главной, но не единственной неприятностью.

Транспортный коллапс

«Кричащей проблемой оказался транспорт. Коллапс надвигался, поздний Лужков — это обратный отсчет времени до него: год, шесть месяцев, три месяца. Это была реальная перспектива: количество автомобилей в год увеличивалось примерно на 300–350 тысяч, а количество дорог — на 40 км, притом что строить, чтобы хотя бы сохранить прежний уровень, надо было на 400 километров. А автомобили — это не только пробки. Это экология: машины создают 90 процентов выбросов в Москве».

«В Москве в позднелужковское время цена поездки на автомобиле равнялась цене поездки на общественном транспорте при использовании системы «метро + автобус». В такой ситуации можно строить сколько угодно дорог, они все немедленно заполнятся новыми автомобилистами».

Пространства только для своих

Кроме того, в Москве не было общественных пространств.

«Все 1990-е и 2000-е годы мы строили у себя в Москве куски современного европейского пространства. Работали лучшие архитекторы, тратились огромные деньги, проекты и постройки получали премии, их фотографиями были заполнены гламурные журналы, переживавшие тогда свой расцвет. И куски этого пространства действительно получались — за дверями, за воротами, за шлагбаумом, за забором. Пройдите по Остоженке, проедьте по Рублевке — там их квадратные километры, и на входе в каждое — по КПП».

Москва собянинская

Главное решение

«Главное, что сделал для Москвы Собянин, — это отмена разрешений на строительство 150 миллионов квадратных метров, которые уже были выданы правительством Лужкова. Они бы, несомненно, убили Москву. Отказаться от этих миллиардов означало встать против лавины. За одно это Москва должна очень сильно поблагодарить Собянина — он втихую спас этот город».

Финансовая дисциплина

При Собянине в Москве ввели также единую компьютерную систему бюджетной отчетности. Кроме того, при Собянине Москва избавилась от непрофильных активов Москвы — при Лужкове власти занимались «гостиницами в Болгарии и черной икрой в Астрахани, санаториями в Абхазии и аэропортами в Подмосковье».

Город, который поехал

«Самым поразительным итогом пятилетия Собянина является то, что он проблему транспорта решил (настолько, насколько она вообще решаема). Этого никто не ждал, всем казалось, что это бедствие, с которым ничего не поделаешь. Московское правительство при Лужкове решило проблему просто не замечать. Собянин предпочел работать».

«За пять лет построено 40 километров новых линий метро и отрыто 20 новых станций. Началась реконструкция наземного транспорта, вернулись трамваи, появились выделенные полосы для автобусов и троллейбусов. Произошла настоящая революция в такси — от «джихад-такси» конца 2000-х мы перешли на очень продвинутую систему конкуренции крупных интернет-операторов, и сегодня у нас такси нового поколения. Реконструированы почти все вылетные магистрали (19), строится около 80 километров дорог в год, реконструируется МКАД, хотя все это опять же происходит существенно медленнее, чем планировалось (в 2011 году обещали строить по 150 километров дорог в год, не получилось)».

Нужные решения

До бесконечности расширять дороги и метро в Москве невозможно. Для реального решения транспортного вопроса нужны были непопулярные меры, на которые градоначальник решился. В Москве введена платная парковка, ее цена неминуемо будет возрастать, скорее всего, нас ждет платный въезд в центр, возможно, увеличение налога на машину. «Цена использования автомобиля в городе должна быть в пять-семь раз выше, чем поездка на общественном транспорте». Сергей Собянин пока единственный российский мэр, который решился на такое: нужный шаг, который отрицательно сказывается на его рейтинге.

Общественные пространства

При Собянине на реконструкцию московских парков стали тратить по 4 миллиарда рублей в год. «Самое поразительное чувство, которое иногда возникает в сегодняшней Москве — в парке ли Горького, на Крымской набережной, на «Стрелке», на «Винзаводе», на «Флаконе», — это то, что вы находитесь в том самом европейском раю, который не огорожен, куда пускают всех. Ошарашивающим эффектом был сам факт, что город делает что-то для москвичей просто так, чтобы им было хорошо. Это стало новой идеологией общественных пространств Москвы, новых мест этого города».

Развитие Новой Москвы

В Новой Москве возникли «точки роста». Ими стали традиционные центры, которые там имелись и до присоединения и которые будут развиваться в не слишком форсированном темпе. Пока основное развитие происходит в Коммунарке, куда, однако, не стало переезжать государственное управление.

Москвичи стали жить дольше

В этой сфере Собянин отказался от стратегии «точек роста» — создания уникальных школ, больниц и поликлиник. Он стал реформировать общую систему. «Здесь до известной степени был выбран тот же путь, что и с общественными пространствами, — новый цивилизационный стандарт существует для всех».

Результаты впечатляют. «За пять лет москвичи стали жить в среднем на 2,5 года дольше — 76,7 года, что приближается к европейским показателям (Франция — 81, Польша — 76,4) и, увы, очень отличается от России в целом (71). Смертность в целом снизилась на 11 процентов — это вообще-то просто спасенные жизни».

Реформа образования

Вокруг качественных московских школ созданы объединения. По замыслу они должны дотянуть до своего уровня все остальные. «Мнения специалистов расходятся, но при этом нужно отдать должное тому, что за эти реформы вообще взялись. Их проводят не в логике сокращения расходов, а в логике повышения качества образования. В сегодняшней России, насколько мы можем судить, это уникальный случай».

Москва и москвичи

«Пожалуй, если нужно определить главное, что удалось Сергею Собянину за пять лет его мэрства, — это то, что он поставил на других москвичей. Москва по-прежнему, как и при Юрии Лужкове, остается городом с колоссальным, самым большим в Европе социальным бюджетом: социальную помощь получает каждый второй житель. Однако мэр увидел в жителях города не иждивенцев, которые получают социальные выплаты за счастье жить в Москве и ждут простых увеселений с каруселями и пряниками, а нечто принципиально другое. <...> Он исходит из того, что Москва — это образованный, преуспевающий, богатый, динамичный город, включенный в систему глобальных столиц мира, и эти качества формируют взгляды, потребности и запросы москвичей».

Степан Иванов