Почему москвички скоро перестанут рожать

МОСЛЕНТА начинает цикл интервью о демографической ситуации в столице. Первым на вопросы о росте рождаемости, изменениях, происходящих с институтами семьи и материнства в Москве, мы попросили ответить Анатолия Вишневского, директора Института демографии НИУ-ВШЭ и руководителя Центра демографии и экологии человека при Институте народнохозяйственного прогнозирования РАН.

###О приросте населения за счет мигрантов из Средней Азии

— Последние пять лет население Москвы растет в среднем на 115-120 тысяч человек в год. Откуда такой рост?

Сейчас Москва может расти и даже просто поддерживать численность населения только за счет мигрантов. Есть общие закономерности, характерные для больших городов, которые распространяются и на нашу столицу. Во всех крупных городах с давних пор рождаемость ниже, чем в целом по стране, всегда и все они растут за счет мигрантов.

Население Москвы в начале XX века было около миллиона, и понятно, что те 12 миллионов, которые живут в городе сейчас, появились не за счет рождаемости. Такой прирост населения произошел и происходит за счет приезжих, их детей и семей, которые они часто привозят с собой. Традиционно Москва «отсасывает» население со всей России: более четверти граждан страны живет на четырех процентах ее территории, в Москве и Московской области.

— А такая централизация — это хорошо?

Чрезмерная централизация — это плохо. Есть масса других мест в России, которые нужно развивать. Я бы сказал, что даже стратегически опасно все центры в стране концентрировать в одной зоне.

—В зоне одного ракетного удара, вы об этом?

Да. И кроме этого, то, что экономически, социально все процессы в стране организованы через Москву, лишает жизни другие регионы.

— Еще в 2010 году было 11,6 миллиона москвичей, в 2012-м — 11,9, а сейчас, в 2015-м, — уже 12,2 миллиона. Население Новой Москвы сильно на картину не повлияло, на присоединенных территориях проживает только 250 тысяч человек. Откуда столица берет ресурсы для прироста населения?

Население столицы продолжает расти. И если раньше в Москве и Петербурге это происходило за счет мигрантов из сельских регионов и небольших городов — жителей Костромской, Псковской, Рязанской, Калужской областей, то теперь это все больше мигранты из Средней Азии. Для европейских городов такую же роль играют африканские, турецкие мигранты, для мегаполисов США — мексиканские. В Москве, как и во всей России, рождаемость уже много десятилетий ниже уровня простого воспроизводства, поэтому прирост населения может происходить только за счет миграций. Это заложено в самой природе крупных городов.

###О предстоящем снижении рождаемости

**— Как кризис отразится на рождаемости? Существуют ли способы повысить ее в Москве? **

Чтобы происходил естественный прирост населения, каждая женщина должна рожать не менее двух детей, а этого нет ни у нас, ни в Европе. И даже если рождаемость повысится до двух детей в каждой семье, это все равно ничего не решит из-за возрастной структуры нашего общества, где сейчас постоянно увеличивается количество пожилых людей. Чтобы изменить эту тенденцию, надо, чтобы рождаемость, повысившись, удерживалась на этих показателях много десятилетий. А на это рассчитывать сейчас нельзя.

**— Но сейчас же в Москве — всплеск рождаемости: по данным управления ЗАГС с 2012 года ежегодно рождается примерно на 20 тысяч москвичей больше, чем умирает. **

Да, причина этого в том, что в Москве сейчас стало несколько больше женщин детородного возраста, и сейчас мы наблюдаем небольшой рост рождаемости. Но вскоре эта картина изменится, потому что к детородному возрасту подходит малочисленное поколение рожденных в 1990-х.

###О дотациях и материнском капитале

**— Но ведь кроме этих молодых женщин детей могут родить и мамы, у которых уже есть один или два ребенка. Может быть, семьи надо поддерживать материально, чтобы они это делали? **

Выскажу лично свою точку зрения: вопрос о поддержке семьи не демографический, а социальный. Семья оказывается в экономически сложном положении после рождения ребенка: и первого, и второго, и третьего, если до этого доходит. Должны существовать системы социальных мер помощи семье, точно так же, как общество поддерживает другие категории населения: от безработных до инвалидов.

А когда вопрос переводится в демографическую плоскость: мы вам платим за то, что вы рожаете, это, по-моему, пустые хлопоты. Люди не рожают за деньги и никогда не будут этого делать в массовом порядке. Только незначительная часть населения, скажем так, не самая качественная, «покупается» на такие акции. И стимулировать рождаемость в этой маргинальной группе как раз не в интересах общества.

Когда семья взвешивает за и против, решая, стоит ли заводить ребенка, размер пособия по уходу за ним или материнского капитала — это не те аргументы, которые рассматриваются в первую очередь и имеют решающее значение.

— Разве запуск программы материнского капитала не повлек за собой рост рождаемости?

Повышение рождаемости, имевшее место параллельно с проведением этой программы, объясняется совсем другими причинами. Я уже говорил, сейчас заводит детей многочисленное поколение рожденных в 1980-х, 1970-х.

— Если материнский капитал и размер пособий определяющего значения в поддержке семьи не имеют, тогда какие меры московским властям стоит предпринимать для поддержки семей?

Например, детские учреждения должны быть доступны всем, не должно быть проблемы очередей при определении ребенка в ясли или детский сад. Этого не удается достичь уже многие десятилетия, вопрос остается нерешенным с советских времен. И заниматься такими вопросами властям нужно не исходя из соображений: сейчас мы настроим детских садов, а они нам детей нарожают. Нет, так это не работает. Этим надо заниматься, потому что семья, рождение детей — это часть жизни каждого человека, а значит об этом должны заботиться и общество и государство.

###Об изменениях в положении женщины и поведении семьи

**— А как объяснить, что еще сто лет назад, когда жизнь была менее благополучной и с точки зрения общего уровня медицины, и с точки зрения поддержки государства, и стиральные машины не стояли в каждом доме, женщины тем не менее рожали больше — по три-пять детей. А теперь даже в благополучной Москве в среднем один, реже два ребенка в семье. Почему? **

Сто лет назад, когда детская смертность была очень высокой, женщина должна была родить пять-семь детей, чтобы хоть кто-то выжил. Сейчас все изменилось, и чтобы иметь двоих детей в семье — достаточно двоих родить. Если говорить о демографии, для воспроизводства населения коэффициент рождаемости должен быть 2,1 ребенок на семью, где 0,1 — это запас, подстраховка, потому что хоть и незначительное количество детей, но по-прежнему умирает.

— Так, женская доля изменилась после того, как в XIX веке медики догадались мыть руки перед приемом родов и научились производить вакцинацию детей. А что изменило массовое распространение контрацепции? Может это она нам демографическую картину подпортила?

Да, после 1960-х годов, когда на Западе произошла так называемая контрацептивная революция, стало ясно, что рождение детей можно запланировать на тот момент, когда родители сами этого захотят, и это событие стали откладывать. Изменилось все поведение семьи. Появился период, когда мужчина и женщина вступают в пробные партнерства, которые могут и не вести к браку, не рискуя при этом своим социальным статусом, экономической независимостью.

Отодвинулось время вступления в официальный брак и рождения первого ребенка. Значительное число детей теперь рождается вне зарегистрированного брака.

— По опубликованной статистике ЗАГС, в Москве это каждый пятый ребенок, 20 процентов от всех новорожденных.

Я бы сказал, что мы с отставанием идем за европейской тенденцией. Если сравнивать, например, с цифрами по Стокгольму и Швеции в целом, где рождаемость не ниже, чем у нас, там больше 50 процентов детей появляются на свет вне брака. У них это норма, потому что само государство не имеет такого значения в жизни каждого человека, как у нас. Соответственно, и государственной регистрации брака не придают такого значения.

— Социологи в Европе с 1960-х годов говорят, что традиционная семья умерла, и все ее признаки для семьи новой уже не важны: сейчас супруги могут и не вести совместного хозяйства, жить в разных местах, не заводить детей, быть одного пола. К московским семьям это относится? Мы действительно живем во времена смены формата семьи?

В целом вся современная семейная жизнь строится по-новому, и массовый характер в Европе это приобрело с 1970-х годов. Мы с небольшим опозданием движемся в том же направлении. Раньше нельзя было родить ребенка, не вступая в брак: это было и позорно, и рискованно с точки зрения дальнейшего выживания, заработка. Теперь стало можно жить сексуальной жизнью, не заводя детей, появилась масса вариантов организации личной, семейной жизни.

Этот процесс еще не завершен, он идет по всему миру, люди ищут новые формы отношений, брака. Но уже очевидный факт — к семье традиционного типа возврата никогда не будет. Москва в этом смысле в авангарде того, что происходит в России.

**— Но у нас, похоже, все проходит по собственному сценарию. Идею однополых браков, например, наша общественность воспринимает очень неоднозначно. **

Наше общество, объективно говоря, не испытывает к этой теме ни отвращения, ни осуждения, ни даже повышенного интереса. Да, однополые семьи спорны как аналог обычной семье, и протесты против государственного признания таких браков происходят в разных странах, во Франции в том числе. Просто у нас сейчас вокруг этой темы практически на пустом месте поднята целая шумиха.

Что касается семьи, то здесь происходят объективные процессы, которые ни от кого не зависят. Меняется сама исходная, базовая ситуация, и семья должна меняться тоже. Возникают альтернативы одному универсальному способу организации жизни, когда мальчик-девочка подросли до детородного возраста, родители их, не спрашивая согласия, женят, и теперь им надо быть вместе, пока смерть не разлучит их. А если кто-то из супругов умрет, обязательно нужно вступать в новый брак, потому что выжить одинокому родителю с детьми практически невозможно. Так было, и любое отклонение от этой схемы считалось отклонением от нормы. Бобыль как в деревне, так и в городе был редкостью, и на него все показывали пальцем.

Сейчас вместо этого единственно возможного жизненного пути появляется множество альтернатив, от разнообразия вариантов в глазах пестрит. Люди разводятся иногда по несколько раз, заключают повторные браки, в массовом порядке живут в неофициальных, незарегистрированных браках и так далее. В этом множестве альтернатив однополый брак — это всего лишь один из возможных вариантов семейной жизни.

— Может, возьмем другой пример? Супруги у нас теперь все чаще заключают брачные договоры, не объединяют свои капиталы и даже кредитуют друг друга под процент. Разве такими могут быть семейные отношения?

Это вопрос экономических отношений. Экономическая история Запада отличается от нашей, у них заключение брачного договора давно является нормой, к нам эта практика только приходит. Я же говорю о демографических процессах, а они универсальны и зачастую не зависят ни от страны, ни от традиций, ни от культуры. Как в Японии, так и в Америке, и в России организация семейной жизни требует новых подходов, и они неизбежны.