«Дома у меня нет, зато есть поле»: история россиянина, которого изменила пандемия

«У иностранцев к нам больше доверия»

«В туризме я начал работать 10 лет назад. Нашей фишкой были нестандартные авторские туры, которые в то время были в новинку. Было весело, ведь перед этим мы сами автостопом исколесили весь Кавказ, чтобы все изучить. Заходили в гости к местным жителям на чашечку кофе, перерастающую в пять литров вина, восторгались и мечтали всем этим нашим восторгом поделиться в авторском формате как можно с большим количеством людей. Сначала мы возили россиян. Но все больше двигались в сторону того, чтобы сконцентрироваться на иностранцах. А года два назад вообще практически перестали брать русские группы. Почему? Во-первых, у них больше бюджеты, а, соответственно, у нас есть возможность сделать туры более интересными. А во-вторых, у них почему-то больше доверия к нам. Мы говорим, например, что в туре заедем в гости к нашему хорошему другу, чтобы получше познакомиться с местной культурой, и это будет круто. И иностранцы без вопросов едут. А россияне начинают тут же задавать тысячу вопросов. «А пришлите фотографию!» «А где именно этот друг живет?» «А что там» Ну, и так далее. Но если я все заранее расскажу, у нашего путешествия исчезнет вся магия! В общем, работать с иностранными туристами и проще, и выгоднее, и интереснее. Все это очень важно, потому что, к примеру, начав больше зарабатывать, мы начали осуществлять какие-то параллельные проекты. Недавно вот на свои полмиллиона сделали путеводитель по Южной Осетии, сейчас делаем проект «Пешком по Кавказу»…

Да, мы были первыми, кто стал продвигать Кавказ на Запад, мы заинтересовывали их туркомпании, то звоня, то приезжая лично, создали сайт, заточенный под иностранцев. К нам приезжали группы из США, Британии, Германии, других западноевропейских стран. Среди них были весьма образованные люди, читавшие «Хаджи-Мурада» Толстого и книги про имама Шамиля. Перед этим они посетили довольно много других стран, поэтому ждали от Кавказа большой экзотики. И мы старались их не подвести…

Но у всего этого есть, конечно, и другая сторона: случился covid-19, закрылись границы, и мы остались вообще без заработка и без всякой господдержки».

«Верил, что все образуется»

«Я до последнего надеялся, что все как-то образуется. В начале марта я съездил в Лондон, чтобы найти там новых партнеров, и думал, что, наверное, к июлю все хоть немного рассосется. Да, что там! Я надеялся сделать тур по Кавказу для большой группы американцев в мае. Но уже к концу марта я начал понимать, что все идет как-то не так и не туда. Я пытался придумать что-то новое — например, арт-проект в дагестанском ауле Чох. Думал, что привезу туда каких-то прикольных людей, сниму дома у местных, буду делать разные творческие проекты, по итогам пандемии замучу перформанс, может, сделаю выставку современного искусства, вовлеку во всю эту движуху чохцев. Я приехал туда, чтобы все организовать, но тут же понял, что ничего не выйдет: по всему Дагестану уже стояли посты между районами, да и местные жители были не готовы нас принимать, несмотря на всю свою любовь к гостям. Они говорили: вот, приедут москвичи, привезут нам заразу. Хотя, это полная ерунда: в Дагестан ковид завезли не москвичи, а как раз таки местные жители… В июле я ждал еще одну большую группу, которая должна была во многом сформировать бюджет нашей компании. Но в апреле сорвалось и это. Теперь я понимаю, что Россию не откроют и в августе, когда к нам должны были прилететь туристы из Германии, и, скорее всего, в сентябре. Да и вообще я уже давно морально готов к тому, что в туристической сфере вряд ли что изменится до следующего года».

«Опыта не было никакого!»

«Уже думая о Чохе, я мечтал о том, чтобы, помимо всего прочего, что-то там повыращивать. Согласись, это куда приятнее и веселее, чем сидеть во время пандемии, запертым в однокомнатной квартире в Москве. Да, и вообще, думал я, надо же как-то будет выживать. Тяга к земле? Нет, она у меня не наследственная. Хотя я помню, что мои родители то делали в свое время самогон, чтобы расплачиваться за какие-то услуги, то что-то сажали на даче. А бабушки и дедушки выращивали на Кубани картошку и морковку в прямо-таки товарных объемах. Но Чох, как я уже сказал, сорвался. Однако в этот же момент моя подруга и партнер по танцам рассказала про арт-ферму «Небесные бобры» под Калугой, созданную тусовкой танцоров. Мол, у них куча гектаров земли, которые они распродают по друзьям. И я подумал: «О! Вместо того чтобы суетиться в городе и пытаться с утра до вечера продавать за копейки туры для россиян, не имея времени даже на то, чтобы повидать своего семилетнего сына, возьму-ка я лучше землю, где-то треть гектара, поработаю на ней и выращу урожай.

Опыта у меня не было никакого. Сельским хозяйством я не занимался ни разу в жизни. Но при этом много что делал за свою жизнь в первый раз, поэтому страха и волнения никакого не испытывал. А уверенность в собственных силах входит в мои базовые настройки. Да, я был морально готов, что у меня ничего не вырастет, но… Я очень хотел пожить на природе, показать сыну, что какого-то результата можно добиться только через труд».

«Это очень тяжелый труд»

«Это очень тяжелый труд. Я обрабатываю всю землю с лопатой и ведром в одиночку. Ко мне иногда приезжает подруга и очень помогает морально… Дома у меня нет, зато есть поле, на котором я растянул тент, под которым поставил две палатки: одну — для себя, другую — для гостей. Есть пятилитровые бутыли, из которых можно поливать огород и себя, чтобы помыться. Неподалеку есть баня. Готовлю я на газовой горелке или, когда кто-то приезжает, на костре. В общем, меня все устраивает. Не хватает для счастья разве что шоколадок и нормальной просторной кровати…

Сложно, да. Но не из-за условий, а потому, что приходиться очень многому учиться. Большинство людей почему-то недооценивает интеллектуальность сельского хозяйства, а это реально очень большая сфера знания, а не просто посадил — и выросло. Поверь, это куда труднее, чем какое-нибудь блоггерство. Тут есть огромное количество нюансов и лайфхаков — особенно, если ты занимаешься экологическим земледелием без использования всякой химии. А я таким и занимаюсь. У меня растет порядка тридцати позиций: кукуруза, фасоль, огурцы, горошек, есть тыквы, кабачки, помидоры. Я попытался вырастить пастернак, но с ним вышел какой-то провал. Зато есть морковь, картошка, свекла и очень много разной зелени — всякие виды салата, шпинат, петрушка, мята, чабрец, базилик. Как все успеваю? Знаешь, на природе у человека появляется куда больше времени: в интернет я выхожу редко, сплю мало… Мой день выглядит примерно так: встаю я часа в четыре-пять утра, завариваю чай и совершенно по-хипстерски гуляю с кружкой по своему хозяйству, смотря, что там за ночь подросло, и составляя план на день — что нужно прополоть, что замульчировать, где может быть сделать новую грядку. Потом работаю часа полтора. Затем завтракаю. После снова работаю, время от времени снова попивая чаек, чтобы немного выдохнуть и не слечь. После обеда занимаюсь своим телом, точнее, контактной импровизацией — это современный вид импровизационного танца, который очень развивает и оживляет тело. А часов в пять снова иду работать — где-то до десяти. Например, поливаю — потому что погода сейчас стоит довольно жаркая. Воду я беру в речке — это примерно 150 метров от моего огорода. Таскаю на себе пятилитровыми бутылями литров по 200 каждый день. А сейчас еще и построил водосбор — натянул большой кусок полиэтилена, вода с которого стекает в яму, где я ее уже и беру. Слава богу, что многие растения подросли — и сейчас им будет требоваться уже меньше полива…»

«Основную работу я сделал»

«Нет, пальцем у виска мои знакомые не вертят. В основном наоборот говорят: «Как круто!» Кто-то обещает купить урожай. И сам я абсолютно ни о чем не жалею. Ну, сидел бы я сейчас в Москве. А так — получил новый жизненный опыт, очень классно провел время на природе. Я не знаю, как описать это все словами… Это просто какие-то невероятные ощущения и абсолютно другое качество жизни, куда более высокое, чем в городе, просто из-за того, какие запахи ты чувствуешь, какие звуки слышишь, какой воздух ты вдыхаешь. Это кайф от преодоления трудностей — особенно вначале, когда я освобождал свое поле от борщевика. Опыт от постоянного физического труда — я ведь никогда в жизни столько не работал руками. А скоро я еще и питаться начну собственной зеленью, выращенной там, где раньше вообще ничего не росло…

Что я буду делать со своим хозяйством, если завтра вдруг откроются все границы и туристы потекут рекой? Я думал об этом. Да, конечно, я очень сильно привязан к своему бизнесу — я ведь строил его десять лет! Плюс, конечно, мне нужны деньги. Поэтому едва ли это будет иметь смысл, я уеду обратно в Москву и на Кавказ. Но уже сейчас я понимаю, что основную свою работу здесь, на земле, я сделал. И даже если меня тут не будет, урожай не пропадет — если только тут все не затопчут живущие по соседству три оленя, любящие гулять по моему огороду».