Оплот московских водовозов

Вокруг Лубянской площади в последнее время разгорелось множество споров — поставить туда свежеизваянного крестителя Руси, вернуть из ссылки памятник Дзержинскому, простоявший там 33 года, или фонтан, который украшал это место в течение целого века. МОСЛЕНТА вспоминает, как одно изваяние сменяло другое и что смотрелось в городском ансамбле наиболее гармонично.

Название Лубянка имеет новгородские корни. В конце XV века, вскоре после присоединения Великого Новгорода к Московскому царству, Иван III повелел переселить часть жителей северной республики в столицу, дабы снизить сепаратистские настроения. Поселили их компактно за Никольскими воротами Китай-города, на посаде. Вот тогда-то название новгородского района (конца) Лубяница вошло в московский лексикон. Потом оно трансформировалось в Лубянку: Лубянская слобода, Лубянский тупик, улицы Большая и Малая Лубянка. Улицы эти выходили на площадь перед Владимирскими и Никольскими проломными воротами Китай-города, которую стали называть Лубянской.

Никакого фонтана там, конечно, не было, да и сама площадь до начала XIX века четких очертаний не имела — просто было небольшое свободное пространство перед стенами и крепостными воротами, куда стекались несколько улиц. Только после пожара 1812 года, когда Москва стала застраиваться согласно единой градостроительной идее, а речки и ручьи были убраны под землю, появилась настоящая, архитектурно сформированная площадь.

Официально она именовалась Никольской, но в народе ее чаще называли Лубянской. И доминантой ее практически с самого начала стал появившийся в 1835 году водоразборный фонтан.

Вода всегда была для Москвы, как и для большинства других больших городов, довольно серьезной проблемой. В принципе, ее было достаточно, благо город стоит на берегу полноводной реки, да и мелких речек на его территории более полусотни, но постепенно, с ростом населения, чистой питьевой воды стало остро не хватать.

По берегам московских рек располагались ремесленные слободы, загрязнявшие ее сточными водами. Централизованной канализации в городе не было, так что рано или поздно отходы жизнедеятельности москвичей проникали в водоносные слои. Стирали горожане тоже в реке, туда же зачастую выбрасывали бытовые отходы. Так что пить из окрестных рек и источников было опасно.

Богатые горожане использовали привозную ключевую воду, остальные выкручивались как могли. Достаточно регулярно возникали эпидемии. В 1771 году пришла чума, которая унесла жизни почти половины горожан (по некоторым данным, почти 60 тысяч человек) и спровоцировала печально известный «чумной» бунт. После этого решено было срочно принимать меры на государственном уровне и строить водопровод.

По приказу Екатерины Второй была создана специальная комиссия, которой было поручено разработать возможные пути выхода из сложившейся ситуации. Были обследованы все водоносные регионы Подмосковья, самым удобным и перспективным из которых был признан северо-восточный — расположенный близ села Большие Мытищи. Вода там оказалась удивительно чистой и вкусной, расстояние до города приемлемым, но главное — Мытищи находились на возвышенности, что позволяло воде поступать в город самотеком.

28 июля 1779 года императрица подписала указ о начале строительства Мытищинского водопровода. На это было выделено полтора миллиона рублей (огромные по тем временам деньги), а руководство над работами было возложено на генерал-поручика Фридриха Вильгельма (или Федора Васильевича) Бауэра. Командующему Московским воинским гарнизоном князю М. Н. Волконскому надлежало ежедневно выделять на строительные работы до 400 солдат: рядовым и капралам платили по 10 копеек, а унтер-офицерам по 15 копеек.

Строили водопровод долго и трудно. Положенные ассигнования выделялись не всегда, к тому же, регулярно разворовывались приказчиками. Во время русско-турецкой войны строительство на несколько лет вообще прекратилось — гарнизон отправили в действующую армию в Крым. Однако трудности были преодолены и 28 октября 1804 года вода по сооруженной сети акведуков (до наших дней дожил только Ростокинский фрагмент) пошла в город. Водоразборные фонтаны в городе были сооружены на Трубной, Сухаревской и Каланчевской площадях.

Через двадцать лет водопровод решили модернизировать — деревянные части подгнили, да и мощности его уже не хватало разрастающемуся городу. Занимался этим инженер Андрей Дельвиг, кстати, брат Антона Дельвига — лицейского однокашника и близкого друга Пушкина. С помощью паровых насосов ему удалось увеличить напор, соответственно, появилась возможность сделать в городе новые водоразборные фонтаны.

Вот тогда на Лубянской площади и появился знаменитый фонтан работы скульптора Джованни (или Ивана Петровича) Витали. Фонтан получил название Никольский, поскольку стоял он перед одноименной башней Китай-города.

Умельцы мастерской Витали трудились над этим шедевром с 1829 по 1835 годы. Фонтан состоял из двух круглых чаш — нижней большой и верхней малой. Сделаны они были из красного гранита. Поддерживали чашу четыре фигуры мальчиков, по замыслу художника олицетворявших русские реки Волгу, Днепр, Дон и Неву. Малую чашу поддерживала группа из трех бронзовых орлов, которые сейчас, к сожалению, утрачены.

Фонтан пропускал 26,5 тысяч ведер воды в сутки и, благодаря удобному расположению, был одним из самых популярных среди московских водовозов. Для бочек винного откупа в нем был отведен особый кран.

Помимо Никольского, в эти же годы мастерская Витали создала Шереметьевский, Воскресенский, Варварский и Петровский фонтаны. Последний сохранился и даже работает — он находится на бывшей Петровской, а ныне Театральной площади, прямо перед Большим театром.

А Никольский, который в народе все же чаще называли Лубянским, был демонтирован в 1935 году, при строительстве метро. К счастью, фонтан не уничтожили, а перенесли в Нескучное, к Александринскому дворцу, куда переехал президиум Академии наук СССР. Там он стоит и по сей день, правда, вода к нему не подведена.

В 1926 году Лубянская площадь была переименована в площадь Дзержинского. Железный Феликс неожиданно почил, и нужно было увековечить его имя.

В тридцатые годы был разрушен Храм Гребневской Иконы Божией Матери, Пантелеймоновская часовня, башни и стены Китай-города, в послевоенные годы сооружены здание КГБ (пристроено к зданию бывшего страхового общества «Россия») и Детский мир.

В декабре 1958 года на круглом газончике, который был разбит на месте фонтана, был установлен памятник Дзержинскому, созданный известным советским скульптором Евгением Вучетичем. Простоял он чуть менее 33 лет, и 22 августа 1991 года был сброшен с постамента, кстати, по постановлению Моссовета. Его публичное низвержение обрело символический смысл, эти кадры вошли в историю страны. Площади вернули старое название Лубянская.

Идею о возвращении знаменитого фонтана на площадь рассматривают сейчас городские власти. Заместитель мэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства Марат Хуснуллин заявил, что среди вариантов развития центральной части Лубянской площади есть, в том числе, и этот. И технически это вполне реально.

«Фонтан — это очень простое сооружение с инженерной точки зрения, — рассказал МОСЛЕНТЕ главный инженер компании «Акрон» Дмитрий Бабайкин. — Самое главное в нем — архитектурная составляющая. Не обязательно даже тянуть туда коммуникации. Есть фонтаны, которые работают сами на себя. В бассейн ставится насос, который всасывает воду из бассейна и подает ее под давлением на форсунки. Главное — это архитектурное оформление бассейна, а насос обычно ставится в невидимой части, например, под землей. Периодически бассейн подпитывается, когда вода испаряется. 200 лет назад, конечно, были другие технологии, другие насосы. Сегодня такую конструкцию восстанавливать не имеет смысла — нужно строить фонтан с современными насосами. Технически все это очень просто, фонтан можно поставить практически везде».

Георгий Олтаржевский