«Мы должны помочь этим людям обрести человеческий вид»

В Москве 5 августа на территории социального центра «Ангар спасения» православной службы помощи «Милосердие» открылась стационарная парикмахерская для бездомных. Корреспондент МОСЛЕНТЫ побывала на открытии и узнала, как живут бездомные в столице и кто им помогает.

Социальный центр «Ангар спасения» находится на Николоямской улице во дворе между миниатюрными особнячками в самом центре города. Это большая брезентовая палатка — место отдыха и питания для бездомных вместимостью 55 человек. В огороженной территории с газоном, выстриженном в форме креста, расположены душевые, несколько биотуалетов и медпункт, а теперь и новый объект — парикмахерская. Это помещение площадью не больше двух квадратных метров.

— Не снимайте лицо, пожалуйста. У этого человека мама — сердечница, если она увидит сына по телевизору и узнает, что он бездомный, ей может стать плохо, — просит набившихся в тесную каморку фотографов парикмахер Константин. — Я отстригу ему челку потом, когда вы прекратите снимать. Отнеситесь с пониманием.

Клиент парикмахерской одет в чистую одежду. У него густые темные волосы. И он очень смущен.

Константин говорит, что утром прочитал о себе в газете, что он бездомный. На самом деле дом у него есть. Но он — в Калужской области. «Там все сделано под маму. А мама умерла. Я не хочу там жить. За домом присматривают соседи», — объясняет Константин.

Сейчас он живет на окраине Москвы в заброшенном доме вместе с такими же, как он, людьми без определенного места жительства. Там нет ничего, ни воды, ни отопления, ни света, только крыша над головой.

— А полиция вас не гоняет?

— Полиция гоняет только наркоманов и пьяниц. А у нас все аккуратно, чисто, только документов нет и идти нам некуда… Они лояльно к нам относятся.

Константин 25 лет проработал шеф-поваром. Рассказывает об этом с увлечением. Так вышло, что работу он однажды бросил, год скитался по улицам, а потом начал помогать бездомным.

Константин проводит в «Ангаре спасения» пять дней в неделю. Кормит посетителей, помогает. Стриг он их и раньше, только прямо на табуретке во дворе.

— Так и научился. Сам. Примерно два месяца практиковался на бездомных. Могу делать разные стрижки.

— А бездомные разборчивы в прическах?

— Конечно, причем, чем старше, тем хуже.

— А модную стрижку сделать можете?

— Могу, у меня часто заказывают виски выбрить, а посередине небольшой ежик оставить.

— А женщины?

— Я пока учусь. С длинными волосами сложнее. И женщины более капризные и требовательные. Но я обязательно научусь. Я считаю, в любом деле важно развиваться. Никогда нельзя стоять на месте, иначе сразу деградация.

Константин рассказывает, что к нему приходят стричься до 15 человек в день. Сначала они моются. Если этого недостаточно, он моет волосы повторно, обрабатывает инструменты антисептиком и приступает к работе.

— Мы никого здесь ни к чему не принуждаем. Люди приходят стричься сами. Но последнее время слишком грязных или с длинными свалявшимися волосами почти нет. Все достаточно чистые, — рассказывает Константин, пока в его кресло садится новый клиент Владислав Кижунов.

Он немного навеселе. Он уже коротко острижен, но просит сделать еще короче машинкой. Короткий «ежик» открывает глубокие шрамы, которыми иссечена его голова.

Владислав приехал в Москву из Новосибирска и бомжует здесь уже почти год. Ночует он в Люблино, а сюда приходит поесть и привести себя в порядок. Слегка покачиваясь, он очень хвалит новую парикмахерскую, потому что раньше стричься было действительно негде. На вопрос о том, что с ним случилось, он отвечает, что у него проблемы с алкоголизмом. «Я мог бы вернуться домой, но алкоголизм меня везде достанет», — говорит он. Парикмахер напоследок выдает Владиславу одноразовую бритву в подарок.

В честь открытия парикмахерской во дворике проходит молебен. Бездомные выходят из палатки: кто поглазеть, кто помолиться.

— Если вспомнить 90-е, эти люди просто умирали сотнями на улицах. Бывали даже случаи, когда их отстреливали. Сегодня ситуация значительно улучшилась. Нам надо лишь поддержать их. Потому что жизнь многих из них сейчас похожа на подготовку к какой-то внезапной смерти. Парикмахерская — это важное дело. Мы должны помочь этим людям обрести человеческий вид, это увеличит их шансы, например, устроиться на работу. Очень часто исправление человека начинается именно с внешности. Часто окружающие относятся к ним плохо именно из-за ненадлежащего облика и неопрятного вида. Надо сделать их похожими на нас, которые живут благополучной жизнью, — говорит епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон.

Эта фраза неприятно режет мне слух. На кого «на нас»? На молодую журналистку, додумавшуюся явиться сюда в коротком летнем платье, или на седовласого импозантного священника? И разве правильно делить людей на «нас» и «других»?

Мои сомнения развеивает администратор «Ангара спасения» Анна Сизова, отвечающая за жизнеобеспечение.

— Понимаете, улица засасывает и развращает людей. Раньше мы считали, что на то, чтобы человек пал на самое дно, требуется полгода. Теперь, я думаю, для этого нужно всего несколько месяцев. Человек очень быстро опускается и в итоге достигает рефлекторного уровня, то есть когда у него есть задача удовлетворять всего две потребности — поесть и поспать. В этом состоянии они кардинально отличаются от тех людей, какими они были до этого, или от нас. Когда люди доходят до этого, им очень сложно самим выбраться обратно.

Она рассказывает, что такие люди впервые приходят сюда не говоря ни слова, едят и молча уходят. Лишь спустя какое-то время у некоторых из них начинается прогресс, они пытаются общаться друг с другом, после адаптации многие предлагают свою помощь социальному центру или просто благодарят.

Впрочем, таких, кто опустился на самое дно, не так уж и много. Все-таки большинство из них уже или все еще выглядят «как мы».

— Большего всего я хочу обнять маму, — говорит мне худощавый молодой человек в джинсовых шортах и красном поло — Дима. На его огромные глаза наворачиваются слезы. Мне тоже хочется плакать. Или обнять его. Диме двадцать шесть лет. Он не похож на бомжа, скорее на выпускника школы. Он родом из Якутии, но последнее время жил в Краснодаре, где мачеха выгнала его из дома из-за того, что он приносил мало денег. По дороге к знакомым Дима напился и прибился к цыганам. Те обещали ему помочь, а в результате отобрали у него документы и заставили работать на них. Он продавал «раритетные» монеты на улицах. Однажды он сбежал из этого рабства. Оказавшись в Москве две недели назад, Дима несколько дней ночевал на улице.

— Я быстро понял, что начинаю сдаваться. Даже хотел в петлю полезть. Но потом встретил какого-то мужичка, он сказал, что здесь могут помочь оформить билет домой.

Дима работает в трудовом доме «Доверие». Там его ежедневно направляют на разовую работу, в основном связанную с благоустройством улиц или различных городских территорий. За это ему дают ночлег и еду. Привести себя в порядок он приходит в «Ангар».

Тем временем в палатке на стульях в ожидании обеда сидит человек сорок. Запах специфический — смесь антисептиков с сигаретами и едой. Сегодня в меню на выбор борщ или рассольник.

При виде журналистов большинство из этих людей закрывает лицо руками или газетами, натягивают капюшоны. Увидев мое летнее платье, многие начинают хихикать.

— Не хотите пообщаться с журналисткой? — спрашивает молодых ребят пресс-секретарь Анна.

— А что нам за это будет? — живо реагируют они.

Анна пожимает плечами: «Ничего не будет». Мы уходим.

— Ну, разве что за поцелуйчик… — слышу я вслед, но не оборачиваюсь.

Руководитель центра помощи бездомным «Ангар спасения» Роман Скоросов занимается бездомными уже 11 лет. Он начинал с «Автобуса милосердия», который раньше курсировал по столице. Ангар создавался им и его единомышленниками здесь, чтобы люди в зимний период не умирали от холода. Переночевав, они утром могли помыться и уходили. По его словам, в последнее время ситуация в корне изменилась. Необходимость предоставлять бездомным ночлег отпала благодаря усилиям городских властей и общественных организаций.

— Перемены произошли, конечно, колоссальные. На улицах больше не валяются вонючие и грязные бомжи с гнойными язвами. Система все-таки работает. Когда брезентовая палатка только открылась — она предназначалась лишь для ночлега. В холодное время года в нее забивалось по 80-100 человек. Сейчас бездомным есть, где ночевать. Часть из них живут в социальных приютах, хотя есть и те, которые ночуют на улицах и подъездах, а также в заброшенных зданиях, которых в городе полно.

— Мы должны быть честными. Бездомные были всегда. Были, есть и будут. Их число в городе фактически не меняется. Мы просто должны смириться, что это часть общества, которую мы должны поддерживать, — говорит Роман, которого постоянно дергают сотрудники и волонтеры «Ангара» с множеством организационных и хозяйственных вопросов.

— Почему люди становятся бездомными? Здесь у каждого своя история и своя трагедия. Это люди. Нет никаких стандартных сценариев. Чаще всего это мужчины. Женщин в разы меньше. И москвичей тоже почти нет, — говорит Роман.

Соглашается с ним и Анна Сизова.

— Я думаю, проблема в глобализации общества. Людям кажется, что в большом городе легко жить. А потом они сюда приезжают и просто не справляются. Оказывается, что работу найти не так просто, многих обворовывают прямо на вокзале и они без копейки оказываются в чужой среде. А есть и спать надо каждый день, а ресурсов для этого никаких, — говорит она.

По словам Анны, в «Ангаре спасения» помогают с одеждой, оказывают доврачебную медицинскую помощь, кормят, консультируют, как восстановить документы, бесплатно делают фото и оплачивают штрафы и госпошлину на оформление нового паспорта. Здесь также можно получить безрецептурные лекарства. В ближайшее время появится мобильный кабинет флюорографии.

— Но мы можем помочь только тем, кто этого хочет сам. Он должен понять, что он готов изменить свою жизнь. Мы не можем лечить от алкоголизма или наркомании, не можем обеспечить жильем, но мы можем поддержать. И даже помочь в поиске работы. У нас есть ферма, куда мы приглашаем бездомных работать, например. Также существует справочник организаций по всем регионам России, где таких людей могут принять на работу.

Но в целом, по словам Романа, с трудоустройством бездомных пока в Москве достаточно тяжело. Для этого требуется множество документов: и паспорт, и военный билет, и медкнижка, и прописка.

Я прошу Романа напоследок рассказать историю счастливого возвращения к нормальной жизни любого из его подопечных, которая ему запомнилась.

— Чаще запоминаются плохие истории. Понимаете, если человек вернулся домой к нормальной жизни — это случилось и хорошо. У нас бывают случаи, когда мы с человеком бились-бились: и пригрели, и переодели, и документы восстановили, и квартиру сняли (и такое, кстати, тоже иногда происходит), а он так и не смог преодолеть сложности, вернулся на улицу, начал пить и погиб — вот этот трагедия. Такие случаи мне больно западают в душу, — опускает глаза Роман.