«Я не хочу в политике участвовать, наука выше»

Владимир Платонов 22 апреля отказался от своей докторской степени после того, как проект «Диссернет» в марте этого года обвинил его в плагиате. В интервью МОСЛЕНТЕ он рассказал, что это все политика, не имеющая к науке никакого отношения, и что он делает шаг назад, чтобы потом сделать шаги вперед.

— Почему вы приняли такое решение?

У меня нет никаких сомнений в том, что я писал работу сам. Как пишут научный труд: садятся, берут что-то откуда-то, переписывают, добавляют. У меня несколько другая ситуация. Я работал над этой темой, находясь на должностях депутата, председателя комитета по конституционному законодательству, зампреда Совета Федерации. У меня накапливались все эти материалы, потом я с ними работал: что-то исправлял, что-то дополнял. Но это была моя работа, мои мысли. Мне жаль, что мне не удалось в то время проверить материалы по системе, которая существует сейчас.

— Вы копировали чужие тексты?

Я не убирал чьи-то подписи. Эти материалы у меня скапливались, я с ними работал. Это были материалы для выступлений, для проведения круглых столов, для обсуждения в Совете Федерации, в Госдуме, в Московской городской думе. Это все материалы, связанные с вопросами федерализма. И я их использовал в своей работе — депутатской, парламентской, — а потом я их использовал при написании докторской.

То, что там оказались какие-то заимствования недобросовестные, еще что-то — это не плагиат. Ни один ученый, ни один автор не предъявил мне претензий, что я воспользовался его трудами. Этого быть не может, потому что всех этих ученых я хорошо знаю, мы с ними вместе работали, все это обсуждали, спорили. Для себя я совершенно чист и совершенно комфортно себя чувствую. Но я не хочу тратить силы на то, чтобы доказывать всем, что это не так. Я эти силы направлю на доработку докторской. Есть еще одна интересная тема для другой докторской. Поэтому я просто займусь этой работой и все.

— А получается, что накопленные материалы были написаны в том числе теми, с кем у вас была полемика?

Это была совместная работа, конечно, да. Мир людей, которые занимаются этой научной работой, не так широк.

— И вы считаете, что они тоже с полным правом могли использовать в свой работе ваши материалы?

— На самом деле так оно и происходит. Мне приятно слышать, что набирает обороты идея, которую я впервые озвучил еще лет 8-10 назад: что нам надо уходить от предварительного следствия и переходить к судебному. Я вижу, что уже появляются законодательные инициативы. Правда, законотворческая деятельность не защищена авторским правом, но опять же — в этой теме нет нарушений ничьих прав, никто не предъявил претензий. Эта история — чисто политическая. Люди, занимающиеся политикой, используют возможности законодательства для того, чтобы подсчитывать: сколько там каких заимствований, добросовестные они или нет. Это не занятие ученых, это занятие политиков. Я считаю, что в науке политики не должно быть, поэтому я сделал шаг назад.

— Вы советовались ли с кем-то из ученых, коллег?

Нет. Я всегда сам принимаю решения. Когда я обсуждал это с коллегами, мне говорили: «Старик, ты шутишь что ли? Да плюнь ты! Кто не знает, что ты занимался этой темой более двадцати лет, что ты являешься прикладным специалистом в этой области? Сколько твоих идей, предложений было реализовано?». У всех эта борьба вызывала смех. Но мне легче смеяться со стороны. Поэтому я решил не бороться, я делаю шаг назад, чтобы сделать потом шаги вперед. Ничего страшного не произошло.

— Как думаете справиться с написанием новой диссертации за год? У вас же работа...

Дело в том, что процентов семьдесят пять этой диссертации есть, остальное надо почистить и добавить то новое, что произошло за эти три года, потому что многое меняется и будет меняться. Мне приятно, что мои идеи находят все больше и больше сторонников.

— А на написание той работы у вас наверняка больше года ушло?

Я вам так скажу: техническая работа — это два года. Но материалы, которые я собирал, это результаты моей 18-летней работы. В 1994 году я стал председателем городской думы, участвовал во всех мероприятиях, связанных с Москвой как одним из субъектов федерации, это первые совещания в Совете Федерации, обсуждения, работа над уставом, это все материалы, которые скопились у меня за 18 лет. Так что я не подхожу под эти жалобы — что я будто бы взял у кого-то что-то, стащил... Это политическое обвинение, не более, а я не хочу в политике участвовать, наука выше.

— Ну все-таки вы политик, наверное?

Да, но вы знаете, на меня в свое время произвело страшное впечатление заявление Хасбулатова, что политика — это грязь. Потом я с ним согласился, добавив только одно: «Политика — это грязь, когда ею занимаются грязные люди». Любые вещи, к которым прикасаются грязные люди, становятся грязными.