Латентное православие

Пресвитер храма Покрова Пресвятой Богородицы в Красном селе Федор Котрелев воспитывает девять детей и каждый вечер кормит бомжей на площади трех вокзалов. МОСЛЕНТЕ он рассказал о том, сколько в Москве настоящих верующих, какая у священников зарплата и как православные относятся к Владимиру Путину.

О числе верующих и желудях

У нас есть четкая статистика: число верующих в нашем храме увеличивается на 10 процентов в год. Мы просто на каждой службе отмечаем число людей, которые подходят к святому причастию. Такое правило в церквях ввел еще Святейший Патриарх Алексий Второй.

Конечно, все зависит и от дня недели, и от времени года. Летом традиционно людей меньше, зимой больше. Как лакмусовую бумажку мы решили рассматривать одно из воскресений Великого Поста. Это и ответственное для верующих время, и такого ажиотажа как на Пасху, в Рождество не бывает. Мы знаем, что в нашем храме в первое воскресенье Великого Поста в этом году на двух службах причащалось около 500 человек. В прошлом году их было 450.

Есть большое число людей, которые приходят в храм 1-2 раза в год по самым великим праздникам. Я бы сравнил такую веру с желудем, зернышком, посаженным в землю, но находящимся не в самых благоприятных условиях. Оно в земле лежит, не прорастает, но и не погибает. Это зернышко как бы ждет своего часа, ведь стремление к Богу часто усиливается в случае болезни, смерти близкого.

Я называю это явление латентным православием. Церковь такой образ жизни считает искаженным. Коллективная молитва, регулярное посещение храма необходимы каждому христианину. Христос именно на таком принципе создал церковь — люди должны собираться, вместе молиться, участвовать в Таинствах.

О Путине и сатанизме

Многих прихожан сейчас пугает распространение гомосексуализма, пропаганда нетрадиционных сексуальных ориентаций, внедрение ювенальной юстиции. Это все идет с Запада.

Я часто общаюсь с прихожанами. Разные люди повторяют примерно одно и то же: «Да, у нас государство недостаточно внимания уделяет социалке, образованию, медицине, все дорожает и разваливается, но… дай Бог здоровья Владимиру Путину! Он удерживают страну от сатанизма и содомии». Это суждение в православной среде можно считать доминантным по отношению к власти.

О приходской жизни и помощи привокзальным бомжам

У нас в храме крепкий приход. Уже 9 лет при церкви существует молодежная группа из 30-40 человек, которая называется «Люди вокзалов». Ежедневно 3-4 человека выходят на площадь трех вокзалов, проходят по зданиям, прилегающим территориям Казанского, Ярославского, Ленинградского вокзалов. Мы знакомимся с бездомными, которые там скапливаются, раздаем им горячую еду собственного приготовления, а также приглашаем в наш храм. У нас есть склад зимних и летних вещей, обуви. Бомжи могут прийти и взять себе что-то подходящее.

Московские вокзалы, по моим наблюдениям, устроены довольно интересно. После теракта в Домодедово в 2011 году был введен строгий пропускной режим, но действует он по-разному. Например, этой зимой проще всего бездомным было находиться на Ленинградском вокзале. Сложнее всего — на Казанском. Когда мы 9 лет назад свою работу начинали, все было наоборот. Ленинградский зачищали в постоянном режиме, зато на Казанском и Ярославском можно было находиться беспрепятственно.

В залах ожидания живут, как правило, не совсем опустившиеся люди. Если совсем не соблюдать норм гигиены, поведения, быть грязным, пьяным, то пассажиры пожалуются, полиция арестует, выгонит. Часто таких сдают сами бездомные.

Бомжи за место в зале ожидания никому специально не платят. Обычно они просто покупают самый дешевый билет на утреннюю электричку, после этого их формально выгнать никто не может. Раньше, я знаю, люди в залах ожидания жили годами. Я часто рассказываю, что в паспорте одного бездомного я лично видел штамп с пропиской по адресу Комсомольская площадь, дом 2. Это адрес здания Казанского вокзала.

О женщинах в церкви и поиске опоры

Сейчас процентов 70 прихожан это женщины. Среди верующих женщины преобладают традиционно. Этот феномен отмечался в меньшей степени до революции, в большей — в годы советской власти.

Я много думал о причинах этого явления. Судя по всему, дело в психологических различиях полов. Женщины как биологический тип менее уверены в себе, более зависимы, больше ориентированы на какие-то авторитеты. Мужчины более свободны, уверены в себе, самостоятельны. Женщинам в жизни нужна опора. Кого-то поддерживает мужчина, кто-то находит опору в виде церкви.

О зарплате священника

Никакой фиксированной зарплаты у нас нет, поэтому средние показатели назвать невозможно. Доход зависит от пожертвований прихожан. Чем больше прихожан, чем лучше достаток, тем выше и доход священника. В спальных районах получают больше, чем в центре. Там церковной жизнью живет больше людей среднего, работоспособного возраста, пенсионеров меньше. Мой храм скорее бедный, чем богатый. Я в месяц в качестве зарплаты получаю 30 тысяч рублей.

Другой источник дохода священников — требы, нерегулярные обряды, которые совершаются по просьбе верующих. Это, как правило, освящение каких-то предметов или еды. Фиксированных тарифов, конечно, не существует, денег никто не требует. Просто верующие понимают, что священнику тоже надо на что-то жить. Кто-то не платит ничего, а кто-то за освящение квартиры может дать тысячу долларов.

Об айфонах и православном воспитании детей

У меня девять детей. Восемь родных, один приемный.

У нас есть несколько семейных традиций. Перед сном мы с детьми вместе молимся. Во время Великого Поста мы читаем Евангелие, а отдельные отрывки — накануне каждого воскресенья.

При этом я скорее либеральный отец. На детский вопрос «можно ли?» я в 99 процентах случаев отвечаю «да». Я разрешаю детям практически все, кроме самого вредного, плохого, я почти ничего не запрещаю. Не хочешь идти в церковь? Не ходи, я никогда не заставляю. Айфон? Пожалуйста. Игровую приставку? На, держи. Но если ты полдня будешь проводить за этой приставкой, то извини, я ее изыму. Просто я понимаю, что это вредно. Я считаю, что детям надо все разрешать и доверять.

О приемном ребенке и вечном отчуждении

Приемного ребенка мы усыновили 10 лет назад, когда ему было 4,5 года. Надо понимать одну особенность. Сколько бы вы ни давали приемному ребенку любви, он все равно останется всегда иным, особенным. Он будет прекрасным, замечательным, интересным, но никогда не станет таким же своим, как родные дети.

Это всегда проявляется в какой-то неожиданной, непривычной эмоциональности. Там, где родной ребенок взрывается радостью, смехом, горечью, слезами, приемный может просто остаться равнодушным. С такими реакциями очень странно сталкиваться. Я думаю, все это происходит из-за отсутствия в самые важные детские годы близких людей, родительского тепла.

До усыновления или удочерения нужно дать себе отчет, что приемный ребенок никогда не будет таким, как родной. Это опасная, вредная иллюзия, которая может привести к ненужным разочарованиям.

О психологическом выгорании

Самое тяжелое в работе священника — безусловно, исповедь. Нормальный батюшка не может не сопереживать кающемуся грешнику, поскольку сам такой же. А самое интересное? Это жизнь. Священник сопровождает людей от рождения до смерти. Новорожденных он крестит, взрослых венчает, больных соборует, мертвых отпевает.

Иногда появляется ощущение опустошения, выгорания. Раздражают люди, которые стоят в очереди на исповедь. Думаешь: «Все надоело, все одно и то же. Одна история гнуснее другой».

Я с этим справляюсь с помощью семьи. Мне вот жалко католических священников, как они с этим справляются — загадка. Нам, православным, повезло, у нас семья есть. Пришел домой и забыл об исповедях. Одному ребенку надо с французским языком помочь, другому — с математикой, третьему по музыке подсказать. Жену поцелуешь, тут же с коляской на улицу. И все, и отвлекаешься, и дальше побежал.