Как Москву защищают от террористов

Теракты в Париже и катастрофа А321 в Египте заставили город всерьез задуматься о безопасности. В последние недели больше ста тысяч человек ежедневно подвергаются личному досмотру в метро. Металлоискатели и комнаты для обыска давно заняли место фирменных буфетов с буррито. МОСЛЕНТА выяснила, как работают такие меры безопасности.

С террористами в метро борются целых три структуры: ГКУ «Организатор перевозок», УВД на Московском метрополитене, а также собственная служба безопасности московской подземки.

Меры безопасности начали усиливать еще в октябре, после того как ФСБ задержала группу мусульман со взрывчаткой и брошюрами экстремистских организаций в Стрельбищенском переулке.

Появилось больше камер видеонаблюдения, пассажиров стали чаще приглашать к досмотру, на платформах больше служебных собак, на портале госзакупок размещено три лота на поставку газоанализаторов (приборов, фиксирующих след взрывчатых веществ в воздухе). Такие установки по карману не всякому аэропорту.

В полиции об усилении мер безопасности говорят крайне скупо. «Эта ситуация не комментируется никак и никем. Запрещенная тема», — сказал МОСЛЕНТЕ руководитель пресс-службы УВД на Московском метрополитене Алексей Мышляев.

Москвичей давно уже не удивишь рамками металлоискателей, рентгеновскими аппаратами для просвечивания сумок и рюкзаков и уж тем более личным досмотром.

Между тем до последнего времени многие москвичи скептически относились к новейшим техническим решениям в сфере борьбы с терроризмом. Рамки металлодетекторов на вокзалах «пищали» почти беспрерывно, а люди все шли и шли через них сплошным потоком. Полусонный сотрудник лишь изредка просил кого-то вывернуть карманы.

Немаловажно, что взрывчатка металлом не является. Инициирующий механизм — это алюминиевая трубочка диаметром 8 миллиметров, а сам взрыватель ничего не стоит замаскировать под мобильный телефон. Среагировать металлоискатель может разве что на гвозди, шурупы и прочие поражающие элементы, которые временами используют террористы.

###Терроризировать террористов

Определенная польза от металлоискателей есть. «Нельзя считать устройства обнаружения взрывчатки на вокзалах и в метро простой декорацией, само их наличие заставляет террориста бояться», — сказал МОСЛЕНТЕ бывший первый руководитель взрывотехнического подразделения КГБ СССР Владимир Михайлов.

По его словам, главная задача полиции и спецслужб — заставить террориста нервничать на подходе к месту, где он запланировал взрыв. Если у человека будут дергаться руки и бегать глаза, если он будет суетиться, отводить взгляд, в целом выглядеть странно и вести себя подозрительно — специалистам будет куда проще распознать в нем потенциального преступника.

«Мы не способны выделить из массы нормально идущих людей в метрополитене того, кто, возможно, является террористом, но мы можем заставить террориста нервничать перед входом в охраняемый объект, будь то вестибюль метро или здание аэропорта. Именно этой цели служат рамки на подъезде к аэропорту, змейки, по которым заставляют ездить машины зигзагом, и много чего еще. Все это направлено на две вещи — обеспечить безопасность и заставить террористов проявить себя», — рассказал МОСЛЕНТЕ ветеран КГБ.

Как только средства устрашения срабатывают и злоумышленник начинает демонстрировать признаки паники, включается стандартный алгоритм.

«Если потенциальный террорист обнаруживается на входе в здание, к нему незаметно приближаются сотрудники безопасности и сразу же выкручивают ему руки — блокируют возможность выдернуть чеку или что-то еще в этом роде, нажать на какую-то кнопку. В этот же момент блокируется окружающее пространство, чтобы нельзя было передать сигнал, если террориста используют обычной «лошадью», а команду на взрыв подает человек, находящийся в стороне», — рассказал МОСЛЕНТЕ Михайлов.

Он добавил, что не хотел бы разглашать в СМИ «детали поведения сотрудников безопасности в момент захвата подозреваемого на террор человека».

Экс-начальник антитеррористического подразделения ФСБ Александр Гусак напомнил МОСЛЕНТЕ, что во многих аэропортах мира работают специалисты по так называемому «профайлингу» — психологической оценке поведения человека с точки зрения его общественной опасности. Наиболее развита эта технология в Израиле.

Вместе с тем процедуры личного досмотра развиты во многих странах. «Мне понравилось, как досматривают в Китае: достаточно тщательно, но вежливо и невинно. Никакой нервотрепки: ласково, но тщательно», — поделился с МОСЛЕНТОЙ бывший сотрудник спецслужб.

По словам Гусака, в метро безопасность обеспечить сложнее, чем в аэропорту, ведь на сегодняшний день этим видом транспорта пользуются несколько миллионов человек ежедневно.

«Вообще-то, нормально, когда возле каждого входа и выхода из метро стоит сотрудник полиции. Но это последний штрих — защита от теракта в метро должна протекать в рамках оперативной работы, деятельности спецслужб», — сказал эксперт.

В вопросах предотвращения терактов большое значение имеют кадры. «Естественно, обеспечение безопасности требует большого количества высококвалифицированных сотрудников, имеющих оперативно-психологическую подготовку. Разумеется, штатный сотрудник полиции такой подготовкой не обладает, но есть внимательность, есть осторожность и есть четкое выполнение служебной инструкции, которая регламентирует действия в той или иной обстановке», — сообщил МОСЛЕНТЕ президент Международной контртеррористической ассоциации Иосиф Линдер.

Многие специалисты отмечают, что аппаратура для проведения личного досмотра и обследования сумок только недавно начала работать по-настоящему.

«Раньше эффективность была мнимой, стояла аппаратура, но ее никто не использовал, а сейчас рядом с этой аппаратурой стоят специалисты, которые имеют право и досмотреть, и определить, что находится внутри негабаритного груза», — сказал МОСЛЕНТЕ руководитель агентства безопасности «Группа А-альфа» Юрий Демин.

По словам эксперта, потенциальных террористов пытаются вычислить по внешности и особенностям поведения: «Конечно, если температура плюс 10, а человек идет в шубе, это вызывает подозрение».

###Где взорвется террорист

У многих москвичей возникал закономерный вопрос, в чем разница — взорвется террорист уже в точке назначения или в плотной толпе перед воротцами металлоискателя.

Демин не согласен с тем, что в очереди к металлоискателю жертв будет больше, чем непосредственно на объекте.

«Вспомним недавнее прошлое, когда проводились концерты в Тушине, террористы испугались прохождения кордона и привели в действие взрывное устройство, не доходя до поля, на котором было гораздо больше людей», — сообщил МОСЛЕНТЕ Демин.

По мнению эксперта, если бы террористы все-таки пробрались на концерт, жертв было бы гораздо больше.

Похожая ситуация была в аэропорту «Домодедово».

«Принцип такой: либо человек, настроенный на теракт, отказывается от его проведения, либо люди, управляющие дистанционными устройствами, видят, что человека задерживают, ликвидируют его — здесь погибают те, кто находится рядом с ним», — полагает специалист.

###Собаки слишком добрые

Помимо людей и аппаратов в выявлении террористов большую роль играют собаки. Обучение такого животного стоит порядка 200 тысяч рублей (для сравнения, устройство, анализирующее воздух на предмет следов взрывчатых веществ, стоит 100 миллионов долларов).

«У нас как что-то где-то заложат, сразу же вспоминают о собаках. Просто работать по-нормальному, видимо, нельзя. Наличие собаки — уже какое-то движение, пусть даже психологическое. Напишите на ней, что она ищет взрывчатку — уже какой-то заслон. А если она ее действительно ищет, так это вообще здорово», — сказал МОСЛЕНТЕ руководитель кинологического центра «Служебная собака» Дмитрий Родионов.

По его словам, собаки играют ключевую роль в предотвращении любого теракта: «Стоит собака около аэропорта — какой бы ни был террорист, он на собаку не пойдет, особенно если с ней работает грамотный сотрудник и на собаке написано «поиск взрывчатых веществ».

Между тем, по словам Родионова, в последнее время работа кинологов сильно забюрократизирована. Зачастую представители силовых ведомств вообще не могут приобрести собак.

По словам дрессировщика, в некоторых исправительных учреждениях от собак и вовсе отказываются, делая выбор в пользу дополнительной электроники. «Что это означает? Это означает: «Мы упрощаем план побега», — сетует собаковод.

Кинолог напомнил, что животное во многих отношениях надежнее технологического решения. «Все эти электронные штучки могут не работать, их можно отключить, а вот собачку не отключишь, пока не убьешь».

Помимо прочего, Родионов удручен переменами в принципах дрессировки служебных собак.

«Вот бежит преступник, его надо задержать, какие могут быть с преступником игрушки? Какие могут быть условности? А собака теперь на определенную позу человека должна от него сама отойти. Такого быть не может! А они это делают. Человек остановился, собака села около него и сидит, то есть дает возможность преступнику, который нас хочет взорвать, подумать и принять решение об умерщвлении собаки и человека, который с ней работает. А вот по советскому приказу задержать преступника надо было любой ценой. Слезает она с человека только по команде дрессировщика или он ее с него стаскивает. Теперь все перешло на игру, на спорт и на разные западные штучки», — сетует кинолог.