«Соседи смирились и прокайфовали». Москвичка создала собственный сад в центре столицы. Как ей это удалось?

«Думала, что соседи возненавидят меня»

Начиная заниматься садом в своем дворе, я была очень далека от этого — мне просто нравится менять пространство под себя, под свой глаз.

Здесь, на улице Забелина, была ярмарка выходного дня, на которой торговала растениями одна дама из Мурома, классная тетка, Лида. Я ее просто привела сюда и спросила: «Что сюда нужно посадить? Здесь тень». Потому что я никогда не имела отношения ни к садоводству, ни к чему подобному, это не мое было. И Лида назвала растения, дала какие-то основы, в общем, научила всему. Вот эта гортензия большая — ее.

Я думала, что соседи возненавидят меня, но нет, бывшие хозяева гаражей, которые были на месте сада, стали даже привозить растения с дач. Конечно, вопли какие-то были, и кипиш, и телевидение вызывали, но в итоге все хорошо закончилось. Смирились и прокайфовали.

А у нас тут была стоматология, и охранник оказался в прошлом пожарным (он сделал музей пожарной охраны города Тулы). Я ему рассказала эту историю. Он сказал: «Спокойно». И мы пошли к ним. Там он сказал: «Жди». И пошел туда сам, договорился, вышел, говорит: «Забирай, все, они отдают тебе их». Инженер из нашей УК выделил трактор, перевезли. Я была счастлива. Это живописно.

«Дети из приличных семей во дворе не играли»

Арка по задумке была эстрадой, но в 1914 году, когда дом сдали, началась Первая мировая, и было уже не до концертов, особенно потому, что в доме сделали отделение госпиталя.

Есть фотографии: сестры милосердия, офицеры во дворе. Вернее, в проезде. Потому что наш большой двор всегда назывался проездом, а дворами называли только эти внутренние дворики. В общем, эта эстрада не была задействована в моем детстве. Турник тут был, и больше ничего. Но дети из приличных семей во дворе не играли. Они тусили все в проезде: классики, резиночки, казаки-разбойники в подвале и прочее…

В моем детстве тоже так было, в эти дворики мы даже не ходили. Потом, в 90-е, тут была какая-то свалочка непонятная, собак сюда выводили, стояли гаражики железные, ракушки.

«Вытоптано было немерено»

Я руку на пульсе не держала, потому что в течение 15 лет сдавала эту квартиру, и мы жили в Тушино. Сюда только изредка наведывалась. Такое тут было… запустение.

Но как раз к моему приезду старшая по дому Лариса Григорьевна и моя соседка со второго этажа Жанна решили начать облагораживать территорию. Жанна посадила виноград. Лариса посадила такую вот палку непонятную. Вырос из этой палки сумах. Причем многострадальный, потому что дворник Ибрагим как-то палку выкинул, не понял, что это вообще что-то культурное. Она ему устроила скандал, и он нашел на помойке эту палку, вернул, посадил — и вырос сумах, вот этот куст-дерево.

Стояли цветники бетонные, эти два, и я начала активно все доделывать.

За виноградом по всей стенке стояли зеркала. Во-первых, это красиво, а во-вторых, — дополнительный свет. Но, к сожалению, пришлось убрать их все, там одно только в углу осталось зеркальце. Почему? Потому что зеркала на людей оказывают магическое действие: есть персонаж, есть гаджет, есть зеркало, и все: человек совершенно завороженно идет к этому зеркалу, чтобы сделать селфи, и он уже не видит поверхность, по которой идет. А там — растения…

Вытоптано было немерено. Я материлась-материлась, потом подумала: хрен с ним, я просто все зеркала уберу, не могу больше.

«Люди сразу начинают подозревать тебя»

Все жалобы на землю здесь (на Ивановской Горке - прим. «Мосленты») — фигня. Просто надо довозить нормальную землю, перемешивать ее со старой.

Здесь очень много строительного мусора: все время вытаскиваешь какие-то камни, кирпичи, булыжники, остатки изразцов. Но в общем я не жалуюсь.

Пока ИППО (Императорское Православное Палестинское Общество — прим. «Мосленты») не вселилось туда, где оно находится сейчас, и даже не начало делать ремонт, там была такая площадочка… Я ее с детства помню: много тополей, штук шесть точно. Они потихоньку гнили, падали, их удаляли. Там работал магазинчик «Просто так» — перед этим магазинчиком был мрачный спил (пень от тополя — прим. «Мосленты»), и вокруг этого спила просто серая пыльная земля и собачье говно. А я же каждый день хожу с собаками, то есть все время на это смотрю. Поэтому я технику-смотрителю сказала: «Наталья Григорьевна, привезите, пожалуйста, сюда грузовик земли».

Она странно отнеслась к этой инициативе, потому что люди сразу же начинают подозревать тебя: зачем тебе это надо, что-то тут не то. Но через годик она успокоилась, потому что поняла, что ничего мне не надо, это волонтерство в чистом виде и нет под этим никаких теневых задумок.

Когда началась реставрация этого особняка, понятно было, что все там будет совершенно другое, я позвала местных садоводов, которых уже знала, и раздала все растения.

«Спасибо, это не ем»

Да, сообщество cадоводов здесь точно есть!

Знакомство с Валерой, который занимался садом у храма, у меня началось немножко тревожно, я б сказала. Потому что у меня совершенно маниакальное отношение к камням, а когда ты любишь камни, ты знаешь каждый в лицо. Я отмечала всегда: в Старосадском кто-то что-то очень красиво делает из камней. Потом я не обнаружила у себя на клумбе на Забелина одного большого камня. А они в цене. И сразу пошла к прихрамовой территории.

Смотрю — действительно, лежит мой камень у Валеры, пристроен плотно. И я ему: «Товарищ, как вам не стыдно, вы украли мой камень». Ну и понеслось: «Ой, мне так нужен этот камень, он так идеально сюда подходит, я ничего не мог с собой сделать, не сдержался, простите ради Бога».

Я говорю: «Надо было подойти, поговорить, поменяться на два поменьше...» В общем, так мы и познакомились. Потом он научил меня, как правильно с тюльпанами обращаться, много подсказал.

«Вот такие вот, они у меня росли, теперь они растут у вас». Я говорю: «Ну да, конечно, вы знаете, это такое редкое растение». Короче, послала ее.

Очень мощноштанговая фигура на самом деле — Оля Александрова. У нее память феноменальная, она растения знает все по названиям. Все, что растет в парке «Горка», выбрано ей; директора питомников дарят ей растения и крупномеры прекрасные, ивы... Не говоря уже о розах. Мы с ней тоже совершенно случайно познакомились. Я здесь что-то делала, она пришла, разговорились и оказалось, что мы одну и ту же школу закончили, 35-ю. Через какое-то время родилась идея нашему физруку дерево посадить, потому что одно дерево напротив школы рухнуло, и она замутила эту историю с кленом. Собрали деньги, купили крупномер и посадили в честь Виктора Аполлоновича, потому что он, на минуточку так, с конца войны и до 2000-х вел физкультуру, и у всех о нем наичудеснейшие воспоминания.

Я высаживала тыквы на Забелина. У меня картинка была красивая в голове: вот Хэллоуин уже, вот октябрь, растений никаких, лежат эти тыквы и как прекрасно. Но хрен-то там... Ко мне потом Азиз подошел, признался: «Маша, тыквы мы взяли. Кашу сделали, будешь?» Я говорю: «Азиз, не буду, спасибо, это не ем»

«Смотрю — все камни раскиданы…»

В Общество (Императорское православное палестинское — прим. «Мосленты») меня позвали садовником, и я лет пять работала на этой должности. Мы до сих пор поддерживаем отношения, они дают воду. И кстати, Ольга Федоровна зовет меня, когда у нее возникают какие-то сомнения. Мы с ней вместе формируем пространство.

Камни перед их входом из Ильинского сквера. Когда-то они лежали около памятника героям Плевны. Они даже есть на фотографиях XIX века. Когда поставили часовню (в 1887 году — прим. «Мосленты»), это место стало парком. И его якобы охраняли как памятник ландшафтной архитектуры. Но пришло благоустройство, и я как-то ночью возвращаюсь, смотрю — все камни раскиданы... А в них росли цветы, был очень красивый цветник с большими камнями. Я из-за этого плохо спала, пришла рано утром, вижу — рабочие все это разбирают. Начинаю выяснять, они говорят: «А их не будет тут». «Как не будет? Они вот, на фотографиях XIX века!»

Я даже пыталась манипулировать армянами, проводившими эти работы. Говорю: «Вы понимаете, они же из Плевны! На турок их скидывали».

В итоге «Жилищник» дал нам трактор. А в Ильинском сквере вместо каменного полумесяца с цветами теперь общественный туалет.