Почему болеют йорки

Министерство образования признало специальность ветеринара самой бесперспективной, однако в российской столице эта профессия очень востребована. Три ветеринара рассказали МОСЛЕНТЕ, почему в России плохо учат, как развивается медицина для животных и как меняется отношение к ним.

Евгения Мальцева, лечит кошек и собак,
ветклиника «Ахилл», стаж — 7 лет:

В ветеринарных вузах до сих пор учат лечить крупный рогатый скот, а кошки и собаки идут дополнением. Практика во время образовательного процесса фактически отсутствует, потому что животных в вузах нет, держать их негде.

99 процентов выпускников сначала работают ассистентами врачей — так получают опыт, учатся. Найти работу в Москве — не проблема.

Я сама семь лет назад, учась на четвертом курсе, просто пришла в ближайшую к дому ветклинику и говорю: «Ничего не умею, хочу работать». И меня взяли ассистентом врача на испытательный срок две недели. Я не умела ни уколы ставить, ни капельницу подключать.

Через две недели мне начали платить 1 300 рублей за суточную смену. Для студента, я считаю, нормально. Сейчас у меня работают ассистенты, получают по-разному: начинающие девочки — 1 500 за смену, опытный мальчик, старший ассистент, зарабатывает около 40 тысяч в месяц.

У нас дикий дефицит ассистентов. Недавно у старшего ассистента был день рождения, директор клиники спрашивает его: «Ванечка, что ты хочешь на день рождения?» Он говорит: «Еще одного ассистента». Потому что у него в этом месяце 22 смены.

Ассистенту доверяют обработать рану, взять кровь, поставить внутривенный катетер, подготовить животное к операции, сделать рентген. Если очень захотеть, то года через полтора можно стать врачом.

Средняя зарплата ветеринарного врача в Москве — 45 000 рублей. В моей клинике — 70 000 — 90 000, потому что у нас владельцы не жадные.

Ветеринарная медицина динамично развивается. Раз в полгода мы получаем новые исследования, технологии и медикаменты. В Москве и Санкт-Петербурге есть несколько больших частных клиник, которые развивают терапию, хирургию. Среди них, например, «Белый клык», «Ветмед» и «Биокнтроль», который сотрудничает с онкоцентром на Каширке. Сотрудники онкоцентра имени Блохина разрабатывают новые препараты, а в «Биоконтроле» эти препараты проходят тестирование на тяжелобольных животных, которые не имеют других шансов.

Благодаря прогрессу сегодня в порядке вещей то, что еще пять лет назад казалось невозможным. Так, используя газовую анестезию, сегодня почти в каждой клинике ветеринар может удалить гнойное воспаление матки у старой кошки с больным сердцем, и она проживет еще несколько лет. С традиционным наркозом такая операция невозможна: кошка просто умрет от инфаркта, от изменения давления. И в каждом направлении, если копнуть, подобный пример будет.

Число домашних животных в городе растет, и у нас становится больше работы, в основном благодаря йоркам и другим микроскопическим породам. Они очень популярны, и никто не следит за их генетикой. Йорки перекрещиваются и представляют собой гигантское количество патологий. С каждым днем мы имеем все более сложные случаи, но ввиду появления новых возможностей медицины не особенно это замечаем.

Цены растут и на услуги, и на медикаменты. Тем не менее люди остаются такими, какие есть: если для них кот — член семьи, они готовы взять кредит на 200 тысяч и обеспечить ему месячное лечение в стационаре при вторичном абсцессе легких, был у нас такой прецедент. А некоторые приходят с не очень хлопотной проблемой, которая лечится недели за две, ты начинаешь объяснять это, а они спрашивают, сколько стоит усыпить.

Александр Томашевский, орнитолог,
клиника «Белый клык», стаж — 6 лет:

Ветеринарное образование в России не позволяет подготовить врача. Получив диплом, выпускник может пойти только в ассистенты. И хорошо, если он устроится в серьезную клинику, где его заставят пройти 10 кругов образовательного ада, прежде чем допустят до врачебной должности. Ему придется практиковаться, читать актуальную периодику на английском, делать доклады, а в конце каждого курса сдавать экзамены.

К сожалению, серьезных клиник в Москве единицы. И если у ветеринаров, специализирующихся на лечении кошек и собак, еще есть какие-то школы, то с экзотическими животными у нас просто беда.

После вуза я начинал работать в маленькой клинике, которая якобы специализировалась на лечении птиц. Школы там не было, но были птицы в приюте. Я читал зарубежную литературу и пытался лечить их с помощью доказательной медицины.

Принципы доказательной медицины приняты во многих зарубежных странах, но в России они до сих пор необязательны даже в медицине человека. Поэтому молодому ветеринару стоит накопить денег и съездить на стажировку в Европу или Америку, где разработаны протоколы лечения и все врачи по ним работают.

Это недешево, а с ростом курса доллара заработать на стажировку стало сложнее, чем еще год назад. Поездка в американскую клинику на три месяца обойдется примерно в 4 тысячи долларов, но ведь человек не развлекаться едет.

Спрос на ветеринаров в Москве так высок, что можно вообще не развиваться и все равно зарабатывать неплохие деньги. Можно зарегистрироваться индивидуальным предпринимателем и заняться частной практикой сразу после окончания вуза. Или пойти в подвальную клинику, где нет современного оборудования, зато большой поток первичных посетителей. Врачи зарабатывают там, слышал, 150 тысяч в месяц. Это очень доходный бизнес, если все деньги идут в карман, а не на развитие.

Мне кажется, отношение к животным в обществе меняется. Все больше людей осознают, что о любом питомце нужно заботиться, даже если оно обошлось в три копейки. Владельцу волнистого попугая, купленного в магазине за 700 рублей, сложно отдать его трех-четырехкратную стоимость за обследование. Но такое происходит все чаще. Тем более что животных часто покупают больными: процентов 30 волнистых попугаев попадают к врачам в течение полугода после покупки.

Большинство волнистых попугаев из наших магазинов выращиваю в бывших теплицах, обтянутых сетками, в Узбекистане, Таджикистане или в Краснодарском крае. Кормят дешевым самомесом и не очень следят за их здоровьем. Попугаев проверяют, прежде чем взять в магазин. Но только на три опасные для человека болезни: орнитоз, сальмонеллез и грипп птиц. А есть еще много болезней, представляющих риск для самих животных.

Дина Андреева, лечит лошадей,
главный ветврач конноспортивного комплекса «Битца», стаж — 22 года:

Все, что имеет отношение к лошадям, недешево хотя бы из-за их размеров: им требуется больший объем лекарств, большая мощность оборудования и так далее. Мало кто из конских ветеринарных специалистов или клиник может себе позволить иметь, например, МРТ. А для кошек и собак это давным-давно стало чуть ли не рутинным обследованием.

Среднестатистический конный комплекс, особенно государственный, обычно не имеет современного оборудования и хорошей операционной для лошадей. Практикующие специалисты, конечно, могут совершенствовать свои навыки в использовании йода и «зеленки» и учить этому студентов. Но для того чтобы появились хорошие врачи, обучение должно перейти на новый уровень.

В России проходит достаточно много научно-практических конференций и семинаров, на них выступают иностранные специалисты, у которых можно почерпнуть информацию. Но для полноценного образования этого мало, необходима практика. Но какой институт сможет позволить себе содержать столько лошадей, чтобы все студенты овладели практическими навыками? В итоге молодой специалист выходит из института, не владея не только профессиональными, но даже основными принципами работы с животными.

Больше половины успеха в нашем деле зависит от того, умеешь ли ты правильно обращаться с лошадью. Это большой, резкий и иногда не очень сообразительный зверь. Если я вижу, что студент или ассистент не может правильно подойти к лошади, поднять конечность, зафиксировать, то я понимаю: ему придется потратить еще несколько месяцев, а то и лет на базовые знания о предмете своей профессии. А он должен был научиться этому в институте.

С другой стороны, не замечаю, чтобы студенты практиковались на конных комплексах в Москве и Подмосковье, где это можно делать. Во время моего студенчества теплых евроконюшен с собственными ветеринарными отделениями не существовало и в мечтах.

20 лет назад мы практиковались на конных заводах, где рабочий день у врача начинается в 5 утра. То есть в 3 часа утра, до начала движения автобусов, я должна была встать и пойти из города пешком до завода 20 километров, где помогала ветеринарному доктору, читала старые книжки, перебирала баночки и задавала вопросы. И я это делала не за деньги: я готовилась к будущей профессии.

Ветеринарный врач в конноспортивном комплексе получает, как правило, порядка 30 тысяч рублей в месяц. Естественно, это недостаточный уровень для человека, которому необходимо содержать себя, а еще развиваться, покупать книги на иностранных языках и хотя бы минимум инструментария, расходных средств и посещать недешевые конференции.

Я, будучи начальником ветеринарной службы с 300 головами лошадей, получаю совершенно недостаточную для осуществления всего вышеперечисленного зарплату. Поэтому совмещаю три работы и должна успевать к частным клиентам. Я не должна спать и есть, я должна только работать. Конечно, не слишком радужная перспектива для начинающего специалиста. Хотя есть конные базы, где врачи получают 100-150 тысяч рублей. По крайней мере, я бы хотела в это верить.