Шпион в полузащите

«Органами ВЧК ликвидирован заговор, руководимый британско-французскими дипломатами, во главе с начальником британской миссии Локкартом, французским генеральным консулом Гренаром, французским генералом Лавернем и другими, направленный на организацию захвата, при помощи подкупа частей советских войск, Совета народных комиссаров и провозглашения военной диктатуры в Москве».

Так гласит официальное сообщение ВЦИК, опубликованное в газете «Известия» от 3 сентября 1918 года. Эта история вошла в учебники как «заговор послов» или «дело Локкарта». В ней была хитрая шпионская игра, подкуп, внедрение в круг заговорщиков агентов ВЧК, а также безумная история любви англичанина Локкарта и Марии Будберг, которая, отчасти, и привела к провалу операции. Кстати, эта удивительная женщина (урожденная Мария Закревская) впоследствии будет гражданской женой Максима Горького и Герберта Уэллса.

Об этом не состоявшемся, по большому счету, заговоре написаны десятки книг, снято множество кинофильмов. Очевидно, что британцев и французов не устраивали условия Брестского мира между Советский Россией и Германией, посему они, естественно, пытались повлиять на события всеми способами — дипломатическими и не очень. Другое дело, что мировая война уже шла к завершению, и усилия союзников были не слишком активными. Об открытом вооруженном восстании речь, конечно, не шла, но глава специальной британской миссии при Советском правительстве Локкарт, как впоследствии стало очевидно, действительно работал на разведку. Когда «заговор» был раскрыт, замешанным в нем иностранцам дали уехать из Советской России и уже после этого объявили их «врагами трудящихся».

Но это конец истории, а начался этот роман шестью годами ранее, когда двадцатипятилетний Роберт Гамильтон Брюс Локхарт — а именно так правильнее писать старинную шотландскую фамилию, но советское транслитерирование решило иначе — появился в Москве в качестве вице-консула Британской империи.

Футбольная лихорадка

Итак, 1912 год. На одной из центральных московских улиц совершенно случайно происходит встреча трех британцев. Первые двое — это братья Чарноки, Гарри и Джеймс. Оба специалисты в области бумагопрядильного производства, исполнительные директора знаменитого «Товарищества мануфактур "Викула Морозов и сыновья" в местечке Никольском, что на окраине поселка Орехово-3уево. Третьим, естественно, был уже упомянутый Локкарт. И все трое были страстными любителями футбола.

Здесь необходимо небольшое отвлечение. Начнем с того самого момента, когда в 1880 году Савва Тимофеевич Морозов и его именитые компаньоны начали грандиозное строительство производственных корпусов и казарм для рабочих будущего «Товарищества мануфактур» в районе поселения Орехово-Зуево. Для этого из Англии были приглашены инженеры, механики, строители, мастеровые по сборке и наладке оборудования. Для большой британской диаспоры в местечке Крутое были построены добротные особняки, которые огородили четырехметровым забором. Рабочий люд окрестил это место «англичанка».

Рядом с поселком заморские гости расчистили большую площадку, установили ворота и стали регулярно заниматься популярнейшей среди них игрой в футбол, до той поры местному населению не известной. Постепенно они стали вовлекать в эту игру и русскую молодежь – мастеровых и служащих контор морозовской компании. К 1890 году к этим энтузиастам нового спорта присоединились новоиспеченные команды из соседних населенных пунктов — «Славия», «Сокол», «Дулево», «Ликино». Постепенно набралось более двадцати футбольных коллективов.

По всему московскому уезду началась своеобразная футбольная эпидемия. Многие местные купцы и меценаты стали вкладывать внушительные средства в развитие этого, ставшего очень популярным, вида спорта. К примеру, подмосковный «фарфоровый король» М.С. Кузнецов на свои средства содержал четыре футбольные команды, а фабрикант Смирнов из Ликино финансировал три футбольных кружка.

От них не захотели отставать бывшие купцы-старообрядцы, а теперь фабриканты Зимин, Муравьев, Лобэ-Грызлов и другие. Казалось, на ярмарке купеческого тщеславия началась футбольная лихорадка, но цели промышленников были куда прозаичными: с помощью спорта они старались отвлечь своих рабочих от повального пьянства.

Рыжий Вилли и клуб Федотова

Именно в эти самые годы в Орехово-Зуево были приглашены братья Чарноки — выходцы из большой семьи английских специалистов. Чарнок-старший, отец этого большого семейства еще в 1860-е годы обосновался в России, будучи директором хлопчатобумажной фабрики в городе Серпухове. Хозяином этого знаменитого предприятия был известный фабрикант Николай Николаевич Коншин.

У Чарнока уже в России родились шесть сыновей и дочь, все дети с самого раннего детства освоили не только русский язык, но и местные нравы. Получив отличное текстильное образование в Англии и вернувшись в Россию, все они продолжили семейную профессиональную традицию. Местом постоянной работы двоих из этих молодых и перспективных специалистов и стало товарищество «Викула Морозов и сыновья», где один из братьев — Гарри Чарнок организовал знаменитую впоследствии футбольную команду, которая вошла в Клуб спорта «Орехово» (сокращенно КСО). Это была своего рода сборная ореховской лиги, которой предстояло играть на более высоком уровне.

Из книги воспоминаний Гарри Чарнока о его разговоре с владимирским губернатором Г. Сазоновым который состоялся в ноябре 1909 года.

Губернатор: А что такое футбол?

Чарнок: Игра, в которой участвуют 22 игрока, разделенных поровну на две команды. Целью её является завладеть кожаным мячом, надутым воздухом. Каждая команда стремится забить этот мяч в ворота между столбами, установленными с обоих концов поля.

Губернатор: И люди в самом деле собираются смотреть на эту глупость?

Чарнок: Да, ваше превосходительство, точно так же, как люди собираются смотреть на конские скачки.

Губернатор: Но при чем тут политика, революция?

Чарнок: Извольте посмотреть немецкий журнал, придерживающийся весьма консервативных взглядов – «Ди Вохэ». Вы увидите в ннм фотографию, которая изображает германского крон-принца в надлежащем спортивном облачении, принимающего участие в игре на Темпельгофском поле в Берлине, а, как вы знаете, ваше превосходительство, он кузен вашего всемилостивейшего государя.

Супруга губернатора: Вот как? Это, должно быть, в высшей степени полезная вещь, это хорошо продуманная система физической тренировки! Ты должен играть, Гриша! (Его превосходительство был 8 пудов весом.)

Губернатор: Да, и я очень уважаю англичан, хотя они немного помешаны на том, чтобы искать отдых для утомленных тела и души. А ведь они в самом деле бьют своих жен. Продолжайте ваше дело, Андрей Васильевич, и Бог вам в помощь, только без кровопролития!»

Дабы упростить общение с местным населением, Гарри Чарнок стал именовать себя Андреем Васильевичем. Кроме него, за команду «морозовцев» — так с первых дней существования кратко называли футбольный коллектив КСО, — выступал его племянник Джеймс (Яков Климетьевич) и брат Ульям (Василий Васильевич).

Последнего многочисленные болельщики называли не иначе, как «Рыжий Вилли», и он оставил поистине легендарный след в истории российского футбола. Рыжий Вилли наводил ужас на оборону противника, забив в матчах чемпионата Москвы, междугородних и международных встречах более сотни мячей! Если бы тогда велась официальная статистика, то Рыжий Вилли непременно вошел бы в клуб бомбардиров имени Григория Ивановича Федотова.

Некоторые историографы российского футбола склонны считать ту «морозовскую» команду прообразом легендарного московского «Динамо», аргументируя это тем, что цветами формы футболистов Спортивного клуба «Орехово» были белый и голубой, впоследствии перешедшие к динамовцам. Вроде как, цвета эти символизировали небо и воду – два элемента, без которых человек не смог бы жить.

Однако все объяснялось гораздо проще: предки главного организатора футбольной команды Клуба спорта «Орехово» Гарри Чарнока были родом из британского городка Блэкберн, вот он и одел «морозовцев» в цвета той команды, за которую болел всю свою жизнь – «Блэкберн Роверс».

За клуб спорта «Орехово» играли и два других брата Чарнока – Эдуард Васильевич и старший Климентий Васильевич, хотя они и продолжали работать в Серпухове. К этому времени Орехово-Зуевская лига стала самой многочисленной в России: в нее входило 29 команд из различных уездов Московской губернии, в том числе из Глухова, Павловского Посада, Дрезны, Ликино, Дулево и Городищ. Лига имела 30 полей или «футбольных плацев», как тогда говорили.

Слово – не воробей

Однако вернемся к той самой встрече Локхарта с Гарри и Джеймсом Чарноками. Дело в том, что фамилия Локхарта была хорошо знакома любителям футбола в Англии — родной брат дипломата входил в состав британской футбольной сборной, которая летом того самого 1912 года стала чемпионом V Олимпийских игр в Стокгольме. Роберт до таких профессиональных высот не поднялся, но на любительском уровне слыл приличным игроком.

Чарноки сходу уговорили британского вице-консула войти в состав команды «морозовцев», которые к этому времени уже два года подряд были чемпионами Москвы и обладателями двух престижных кубков. Тех самых, что в свое время учредил Почетный секретарь Сокольнического клуба спорта (СКС) и товарищ (сейчас сказали бы заместитель) Председателя всероссийского футбольного союза Роман (Роберт) Федорович Фульда.

Локхарт с удовольствием согласился. А несколько часов спустя он узнал, что в Москве существует чисто английская футбольная команда (Британский клуб спорта, БКС), в которой на него очень рассчитывали. Вот как вспоминал ту историю британский вице-консул в одном из интервью для московского журнала «Русский спорт»:

«Председатель клуба (БКС) сделал все, что в его силах, чтобы убедить меня изменить решение, но, давши Чарнокам слово играть у них, я не был склонен отказаться от него. Вначале на меня немного сердились, но я никогда не пожалел о принятом решении. Позднее, когда я ближе познакомился с этими северянами (Чарноки из Ланкашира на севере Англии – ред.), я понял, какие они прекрасные ребята. А Чарноки с тех пор сделались моими верными друзьями, и я всегда считал мой футбольный опыт с русским пролетариатом самой ценной частью моего русского воспитания. В Орехове нам приходилось играть перед толпой в десять-пятнадцать тысяч человек. За исключением проигрышей иностранным командам, мы редко проигрывали...»

Уже через несколько месяцев успешных игр за «морозовцев» в сезон 1912 года Локхарт стал любимейшим хавбеком у заядлых московских болельщиков и вместе с командой получил звание чемпиона города — КСО выступал и в столичном турнире вместе с еще шестью командами. А Климентий Чарнок в 1912 году даже вошел в состав Совета Московской футбольной лиги.

Мало того, ореховские футболисты представляли «первопрестольную» и в товарищеских матчах с командами других российских городов. Об одной из таких встреч состоявшейся в Харькове 30 сентября 1913 года Локхарт вспоминал в одной из своих дневниковых книг: «В течение нескольких минут над футбольным полем харьковского «Спортинг-Клуба» звучали дружные аплодисменты многочисленных зрителей в честь гостей города – футболистов Клуба спорта «Орехово».

Подробности игры мы знаем по заметкам в московских и харьковских газетах, которые посвятили этому матчу ряд аналитических статей. Особо отмечалась игра «морозовца» Василия Чарнока (он же «Рыжий Вилли»), который на 17-й минуте «повел мяч сильным шутом» и открыл счет в этой игре, а 10 минут спустя точно передал мяч Роберту Локхарту, который успешно завершил очередную атаку на ворота хозяев. До перерыва «морозовцы» отличились еще дважды: голы в победную копилку гостей принесли Томлинсон и Бонд.

Не менее «оживленно велась игра второго хавтайма», когда защита харьковчан какое-то время успешно отражала атаки «морозовцев». Однако сам хавтайм закончился со счетом 3:0 в пользу гостей, а общий, результат - 7:0.

Ну а поскольку болельщики должны знать своих героев, напомним, что Клуб спорта «Орехово» выступал на футбольном поле Харькова в следующем составе (с запасными): голкиперы — Макаров, Гринвуд, Бухарский; беки — Мишин, Савинцев, Хаваев; хавбеки — Акимов, Кынин, Я. Чарнок, Э. Чарнок, Андреев, Куликов, Шустров; форварды — Томилинсон, Мишин-второй, Бонд, Локхарт, Дикин и В. Чарнок.

«Команда молодости нашей»

Футбольная жизнь бурно развивалась до начала Первой мировой войны. Затем наступила долгая пауза. Многие из участников тех матчей погибли на полях сражений в Мировую и Гражданскую, иностранцы разъехались. Братья Чарноки вернулись в Англию, хотя и продолжали поддерживать связь со страной, которая фактически стала им второй родиной.

Как только в 1924 году между Великобританией и СССР установились дипломатические отношения, чемпион Москвы по футболу Эдвард Паркер (Эдуард Васильевич) Чарнок приехал в Москву в качестве секретаря дипломатической миссии. Хорошее знание России и русского языка помогло ему сочетать сразу два вида деятельности — то есть быть одновременно и дипломатом, и разведчиком. Во всяком случае, наши чекисты были в этом уверены и вели за ним пристальное наблюдение.

Не угасла в нем и страсть к спорту: каждые выходные Чарнок обязательно играл в футбол возле Крымского моста, а также был официальным арбитром московской футбольной лиги и тренером футбольной команды «Трехгорная мануфактура».

А еще Эдвард Чарнок был известным всей Москве ловеласом и страстным театралом. Говорят, среди его любовниц были ведущие солистки Большого театра Антонина Нежданова и Надежда Обухова, а среди лучших друзей — знаменитый режиссер Станиславский. После разрыва дипотношений в 1927 году он вынужден был покинуть СССР.

Не потерял связей с нашей страной и Гарри (Андрей Васильевич) Чарнок, бывший директор бумагопрядильной фабрики товарищества мануфактур «Викула Морозов и сыновья», основатель знаменитой футбольной команды Клуб спорта «Орехово». После 1918 года он числился уже «английским бизнесменом» и активно сотрудничал с Москвой. Его лучшим другом в столице был председатель Всероссийского текстильного треста В.П.Ногин.

В годы Второй мировой Андрей Васильевич занимался поставкой текстильной и обувной продукции в Москву в рамках лендлиза, в частности, именно он пробил поставку для красноармейцев нескольких миллионов пар американских сапог. В 1946 году во время знаменитого турне московского «Динамо» по Британии Гарри Чарнок был одним из главных экспертов и даже выпустил брошюру под названием «Динамо» и все вокруг него». Себя он в ней называл «вице-президентом Московской футбольной лиги».

Роберту Брюсу Локхарту путь в СССР по понятным причинам был навсегда закрыт. В 1920-е он работал секретарем британской дипломатической миссии в Праге, затем много путешествовал по Восточной Европе, считаясь журналистом «Evening Standard». А во время Второй мировой войны стал руководителем политической разведки МИД Великобритании, попутно возглавляя Комитет по вопросам пропаганды и разведки. Собственно, тогда его истинная профессия и перестала быть для всех тайной.

Рассказал доктор исторических наук Борис Лившиц