Китайская жемчужина Москвы

Этот дом известен не только каждому москвичу, но и большинству гостей столицы. Глаз сам выхватывает его из городского контекста, уж очень необычен его облик — настоящая китайская пагода в центре Москвы. Естественно, так и тянет зайти в него, посмотреть на это чудо изнутри. А здесь, к удивлению зрительному, добавляется восторг обонятельный от восхитительных ароматов лучших сортов чая и кофе. МОСЛЕНТА узнала его историю.

Привет от китайского императора

Дом этот появился в нашем городе в 90-е годы XIX столетия. Автором идеи стал купец первой гильдии, почетный гражданин Москвы знаменитый торговец чаем Сергей Васильевич Перлов, незадолго перед этим купивший обветшавшее имение Измайловых по адресу Мясницкая, 19. Остатки былой дворянской роскоши пошли под снос, а на их месте известному архитектору Роману Клейну было поручено построить целый комплекс зданий: жилой дом, магазин, контору, чаеразвесочный цех и складские помещения. А еще, предусмотреть место для домашнего театра и хранения коллекции китайского фарфора, ценителем и собирателем которого был Перлов.

Это была непростая инженерная и проектная головоломка, с которой зодчий вполне справился. Но заказчик медлил с утверждением центрального фасада, который выходил на Мясницкую. Вариант со стилизацией под поздний ренессанс, который предлагал Клейн, его не впечатлил, он грезил загадочным Китаем.

В итоге, работу над фасадом и декором передали Карлу Гиппиусу, молодому способному архитектору, трудившемуся в мастерской Клейна. Видимо, маститому и весьма востребованному тогда Клейну (кстати, создателю Музея изобразительных искусств имени Пушкина и ЦУМа) стало жалко своего драгоценного времени. В итоге, авторство и слава достались Гиппиусу, а фамилию Клейна обычно упоминают лишь как первоначального автора проекта.

Впрочем, вклад Карла Гиппиуса действительно был определяющим — именно он придал дому неповторимый «китайский» облик. Для этого молодой зодчий должен был понять принципы и идеи архитектуры загадочной Поднебесной и переосмыслить их в приложении к московской реальности. Получилось это великолепно, причем как во внешнем декоре здания, так и в интерьерах торгового зала. Кстати, многие декоративные детали были привезены непосредственно из Китая.

У идеи Перлова о стилизации его «чайного дома» под китайскую пагоду, был и вполне конкретный коммерческий смысл. Дело в том, что в 1896 году Москву с коротким визитом должен был посетить видный сановник империи Цин чрезвычайный посол и канцлер Ли Хун Чжан, приглашенный на коронацию Николая II. Перлов надеялся привлечь его внимание и, возможно, получить торговые преференции.

Это было очень важно для Сергея Васильевича, компания которого находилась в жесткой конкуренции с фирмой его племенников, детей его старшего брата Семена Васильевича Перлова. Именно их компания считалась продолжателем традиций знаменитого Чайного Дома, имевшего статус поставщика двора его Императорского величества. Поэтому Сергею Васильевичу, который за несколько лет до того вышел из семейного бизнеса и стал работать самостоятельно, пришлось искать столь неординарные пути к сердцу китайского гостя.

Чайные короли Москвы

Самое время подробнее поговорить о доме чаеторговцев Перловых. Родоначальником фамилии считается купец московской Рогожской слободы Иван Михайлов, живший в XVIII веке. Он происходил из посадских людей, то есть, представителей низшего податного сословия. Ему даже фамилия не полагалась. Но Иван выбился в люди и был записан в купеческую гильдию, а его сын Алексей в 1787 году уже открыл в Москве лавки по розничной торговле чаем.

Этот год считается началом существования чайной фирмы рода Перловых. А в 1807 году императорским указом купцу второй гильдии Алексею сыну Иванову по его просьбе была дарована фамилия Перлов, вроде бы шедшая от семейного прозвища. Сей факт документально не подтвержден, зато мы знаем, что при императоре Александре III, когда Перловым было пожаловано дворянство (к столетию компании), их родовой герб вместе с чайными листьями украсили шесть крупных жемчужин – перлов, как тогда говорили.

Можно предположить, что прозвище — фамилия действительно изначально как-то была связана с жемчугом. Кстати, поэтому произносится фамилия с ударением на первом слоге.

В 1836 году Василий Перлов получил звание почетного гражданина Москвы, которое давалось за безупречную десятилетнюю работу в купечестве первой гильдии и активную благотворительность. При Василии Алексеевиче в середине XIX века была создана торговая компания «Василий Перлов и сыновья», официальным ставшая поставщиком двора его Величества. К этому времени владевших почти сотней магазинов Перловых можно было смело называть королями отечественного чая, более того, они внесли колоссальный вклад в формирование русской чайной культуры.

В соответствии с купеческими традициями того времени, Перловы активно занимался благотворительностью. Они создавали приюты, выплачивали именные стипендии для нуждавшихся сирот, открывали бесплатные народные столовые, убежища для престарелых и раненых воинов, финансировали комиссии по устройству народных чтений, опекали нищих. Василий Алексеевич занимал пост заседателя Приказа общественного призрения, члена-благотворителя Московского коммерческого училища, а в 1856 году удостоился Высочайшей благодарности за пожертвование на устройство памятников и храма на Севастопольском кладбище.

Василий завещал фирму своим сыновьям — старшему Семену и младшему Сергею. Они родились в разных браках, и у них была большая разница в возрасте — почти 15 лет. Отношения у сводных братьев складывались сложно, а после смерти Семена и перехода его доли к сыновьям, находить общий язык стало еще труднее. В итоге, в начале 90-х Сергей вышел из семейного дела, получив часть капитала и дом на Мясницкой, а Семеновичи остались во главе дедовской фирмы.

Кстати, благодаря старшему из братьев — Василию Семеновичу, фамилия Перловых навсегда осталась в московской топонимике, точнее, в подмосковной. В 1871 году он заключил договор с Удельным Округом на аренду 73 десятин земли 2-го Измайловского имения Московской губернии и уезда. Там он построил дачный поселок, который стал называться Перловкой.

Всего было построено 83 дачи, контора и училище с лавкой, пять оранжерей, летний театр и грунтовый сарай. Дачи были самые разные: одно и двухэтажные, с мезонином или светелкой, с пристройками и без. В 1897 году неподалеку была проложена железная дорога, а станция получила название Перловская. После революции о происхождении названия забыли, и произносить его стали с ударением на втором слоге, что не правильно.

Русский путь «китайской травы»

О чае на Руси услышали во времена Ивана Грозного от казаков, доходивших до границ Китая. Но это были именно рассказы, скорее носившие краеведческий характер. Не исключено, что легендарные. Первое же достоверное свидетельство о личном знакомстве относится к началу XVII века: прибывшие к русскому двору китайские послы привезли в подарок царю несколько ящиков чая. В 1638 году русский посол Василий Старков доставил в дар государю Михаилу Федоровичу четыре пуда чая, теперь уже от монгольского хана Кучкуна.

Поначалу горький напиток не понравился царю и боярам, однако было замечено, что он «отвращает от сна». Позднее чай из Китая привозил и другой наш посол — грек Сапфарий. На первых порах чай использовали как лекарство, но, распробовав, стали пить для удовольствия. К середине XVII века в Москве уже можно было купить несколько сортов чая, а в 1679 году с Китаем был заключен первый торговый договор о регулярных поставках сушеной «китайской травы».

Несмотря на то, что православная церковь еще долго проклинала «китайскую травку», считая ее бесовским снадобьем, в начале XVIII века чай уже прочно вошел в русский быт, чтобы со временем стать любимым национальным напитком.

Настоящий триумф чайной культуры наступил в XIX веке, когда он превратился в неотъемлемую часть русского бытия. Его пили повсеместно: и в купеческой избе, и в царском дворце. Русское дворянство в основном придерживалось английских чайных традиций, и обычно употребляло чай лучших китайских сортов добавляя в него молоко или лимон. Для чаепития из Европы выписывали изысканные фарфоровые сервизы, становившиеся предметом семейной гордости.

Купечество и горожане предпочитали менее дорогие чаи, быстро дающие темный настой. В этой среде сформировалась совершенно особая, уникальная традиция длительного чаепития, в ходе которого выпивалось по несколько десятков чашек чая, а на стол, кроме непременного самовара, подавали варенье, мед, сушки, бублики и пироги. Чай в купеческих семьях обычно пили из блюдца, что является исключительно русской традицией. Со временем отрабатывался не только ритуал чаепития, но и способ его заваривания.

«Искусство заваривать чай — великое искусство. Ему надо учиться в Москве. Сначала слегка прогревается сухой чайник. Потом в него всыпается чай и быстро ошпаривается кипятком. Первую жидкость надо сейчас же слить в полоскательную чашку, — от этого чай становится чище и ароматнее... Затем надо вновь налить чайник до четверти его объема, оставить на подносе, прикрыть сверху полотенцем и так продержать три с половиной минуты. После долить почти доверху кипятком, опять прикрыть, дать чуточку настояться — и у вас... готов божественный напиток, благовонный, освежающий и укрепляющий» (А.И.Куприн «Яма»)

Центром русской чайной культуры стала Москва. Конечно, не без деятельного участия купцов Перловых. В первой половине XIX века Москва потребляла до шестидесяти процентов всего ввозимого в Российскую империю чая. Если до середины XIX века в столичном Петербурге работал всего один чайный магазин на весь город, в Москве в это время их число уже превышало сотню, а чайных и прочих заведений, где подавали чай, было более трехсот. Уже тогда считалось, что европейский Петербург начинал утро с чашки горячего кофе, а купеческая Москва со стакана крепкого чая. Отчасти эти традиции живы до сих пор.

«В Москве много трактиров, и они всегда битком набиты преимущественно тем народом, который в них только пьет чай. Не нужно объяснять, о каком народе говорим мы: это народ, выпивающий в день по пятнадцати самоваров, народ, который не может жить без чаю, который пять раз пьет его дома и столько же раз в трактирах. И если бы вы посмотрели на этот народ, вы не удивились бы, что чай не расстраивает ему нерв, не мешает спать, не портит зубов; вы подумали бы, что он безнаказанно для здоровья может пудами употреблять опиум... » (В.Г.Белинский «Петербург и Москва», 1845 год)

Кстати, считается, что различия в наименовании «китайской травы» в России и в Западной Европе связано с тем, что наши предки общались с разными регионами Поднебесной. Русское слово «чай» происходит от китайского слова «ча» или «чае» — «молодой листочек» в северном, пекинском произношении. Английское же слово «tea», как и, соответственно, французское, итальянское или немецкое, происходит от китайского слова «тэ» (чай) — в южном, фуцзяньском диалекте.

В Советское время знаменитый магазин на Мясницкой (на время ставшей улицей Кирова) сохранял свое первоначальное предназначение, а вот в перестроечные годы пришел в упадок. Стоял даже вопрос о сносе обветшавшего здания. Спасла его наследница дома Перловых, правнучка Сергея Васильевича — Жанна Киртбая.

Благодаря ее упорству и целеустремленности удалось получить поддержку властей города и найти бизнесменов, готовых вложить средства в реставрацию здания — расходы взял на себя инвестиционный фонд «Финам». Реставрационные работы вел институт «Cпецпроектреставрация», и сделаны они были великолепно: историческое здание было восстановлено в первоначальном виде, все элементы декора и внутреннего убранства были сохранены или воссозданы.

К сожалению, Жанна Киртбая и глава «Финама» Виктора Ремша позже не сошлись во взглядах на собственность отреставрированного здания, возник публичный скандал, но это уже совсем другая история.

Главное, что благодаря их стараниям все москвичи и гости столицы имеют возможность наслаждаться удивительным домом, ставшим одной из достопримечательностей города.

P.S. А китайский чиновник Ли Хун Чжан дом на Мясницкой так и не увидел. Он остановился в особняке Николая Семеновича Перлова на Первой Мещанской и хозяин сделал все, чтобы дом дяди не оказался на пути сановника. Николай Семенович заключил выгодные сделки и даже был награжден китайским орденом «Двойного Дракона» 2-ой степени.