Взять автограф

В помещении аукционного дома «Литфонд» все хоть и несколько шаловливо, но вполне себе правильно с точки зрения общественного мнения и морали.

Зайдешь, к примеру, в мужской санузел, а там на холсте изображена обнаженная барышня, зайдешь в женский, а там (по слухам!) — писаный маслом обнаженный мужик. И никак не наоборот! Или вот коридор. В коридоре «Литфонда» висит огромная картина знаменитого художника Владимира Дубосарского «Выход», на которой изображены два воркующих и трущихся друг о дружку голубка – что важно, мальчик и девочка. В общем, никаких глупостей в стиле Большого театра!

И люди тут работают серьезные, занятые нешутливым делом и сыплющие именами классиков литературы, кинематографа или спорта направо и налево с той же легкостью и щедростью, с какой московское небо сыплет нынче дождями. Причем — не чтобы выпендриться, а, опять же, с благородной целью обсуждения намеченного на 13 июля аукциона редких книг, автографов, фотографий и открыток.

Правый и Левый

Чего там только не представят: собрание уникальных документов XVIII века, связанных с сыском — с автографами Анна Иоанновны, князей Меншикова и Голицына, книгу «Графодромия или искусство скорописи», на которую делал предварительный заказ сам Пушкин, автографы Евгения Евтушенко и Беллы Ахмадулиной, и даже академика Сахарова.

Вот, сидят, к примеру, двое — назовем их для начала просто Правый и Левый. И перебрасываются репликами как бы невзначай, как бы от нечего делать. А прислушаешься, да и присвистнешь уважительно.

«У меня есть сумасшедший Тарковский, — говорит Правый. – Сценарий „Сталкера“ с жутким количеством правок, из которых ясно, что главный герой там — совсем не герой, а, наоборот, юродивый. Но тонкий момент заключается в том, что права на все наследие Тарковского принадлежат его сыну».

«А, – отвечает Левый. — Вы продайте-ка этот сценарий, потому что имущественные права — они же у вас, а авторские вы и не нарушаете».

«А еще у меня есть дневник Вени Ерофеева», — замечает Правый.

«А я общался с обладателями прав на Бродского», — парирует Левый.

Кажется, что им вообще никто вокруг не нужен, а нужны только лишь книжки, чтобы их собирать, и сами они, чтобы обсуждать друг с другом свои коллекции. Впрочем, ждать иного от беседы историка, эксперта в области редких книг и рукописей, автора многочисленных изданий по истории редкой книги Петра Дружинина и библиографа, коллекционера Игоря Охлопкова, наверное, было бы глупо.

Знатоки

Охлопков и Дружинин — безусловные асы своего дела, отличающиеся лишь тем, что первый специализируется на изданиях XIX века, а второй — века XX. В этом бизнесе они уже не один десяток лет, так что знают, о чем говорят. Тем более, что говорить есть много о чем: по данным экспертов, антикварная книга дорожает в Москве на 15-20 процентов в год, то есть пользуется все большим спросом.

«Сегодня ожил рынок автографов второй половины XX века, — говорит Охлопков. — Кто-то собирает Евгения Евтушенко, кто-то Андрея Вознесенского, не важно. Главное, что у нас появляется новый коллекционер. Это очень интересный процесс. Скажем, раньше ведь все собирали в основном старинные книги, но в один момент они начали стоить невероятно дорого. И тогда люди стали искать новые ниши — вот хоть автографы поэтов. Таких собирателей сегодня уже довольно много. И это хорошо, потому что стимулирует у людей интерес к собственной истории».

Дружинин на это замечает, что особенность современного рынка в том, что иногда исключительная вещь так и не находит покупателя. Например, редчайшая подборка Есенина, собиравшаяся десятилетиями и выставленная за 18 миллионов рублей.

«Нынешний российский коллекционер, во-первых, предпочитает покупать книги, на которые ему дают большие скидки. А, во-вторых, он не купит книгу за 100 тысяч, а лучше приобретет 100 книг по тысяче. И это губит многие коллекции, превращая их в набор книг из ассортимента обычного букинистического магазина: там все старое, все в хорошем состоянии, но — безо всякой изюминки!», — возмущен эксперт.

«Многие коллекционеры движимы тщеславием. Кто он в обычной жизни? Например, директор одного из многих трубопрокатных заводов, а так — коллекционер! Чувствуете, что это звучит совсем иначе?», — добавляет Дружинин.

Охлопков настроен более оптимистично. «Автографы шестидесятников сегодня еще вполне подъемны по деньгам для новых коллекционеров», — обнадеживает он и приводит несколько примеров. На аукционе «Литфонда» рукопись Владимира Высоцкого — одно не самое значимое стихотворение — ушла за 15 тысяч долларов, а записная книжка Вени Ерофеева продавалась за 25 тысяч. Автографов поэта Николая Рубцова в России не найти, уверен библиограф, а вот Евтушенко довольно много, что при этом не говорит о том, что они дешево стоят.

«В основном он, да и прочие поэты, выступавшие в Политехе, подписывали книги как? Подойдет к ним какой-нибудь юноша, гони ему и черкнут: «Вале на счастье!» Такие книги стоят мало и интереса для коллекционера не представляют. А когда на одном столичном аукционе был выставлен автограф Евгения Александровича своему «заклятому другу» Андрею Вознесенскому, он ушел за 130 тысяч рублей. Подписанная же братьями Вайнерами для Владимира Высоцкого книга «Место встречи изменить нельзя» ушла за 350 тысяч, потому что автограф автографу рознь!», — веско замечает Охлопков.

Ну а сам он хвастается тем, что всего за 15 тысяч рублей приобрел лот совсем далекий от литературы, но близкий его сердцу — автограф основателя футбольного клуба «Спартак» Николая Старостина.

Покупая и развеиваясь

B общем, разговор этот мог бы длиться бесконечно, потому что ничто не может остановить беседу двух увлеченных людей, когда бы в дело не вмешался третий - директор «Литфонда» Сергей Бурмистров, решивший расставить все точки над «i». Начал он как бы издалека:

«Июль и август для антикварного бизнеса время непростое, — начал он издалека. — Долгое время в эти месяцы аукционы в Москве вообще не проводились. Несколько лет назад мы начали их делать. Сначала — только в июле, потом еще и в августе, причем на августовский пришло столько народу, что яблоку было негде упасть! Да и торги пошли довольно бодро: видимо, столичные коллекционеры летом сильно скучали, а мы дали им шанс «развеяться».

И все присутствующие тут же заулыбались. И зашелестели страницами каталога — возможно, предвкушая грядущие приобретения, а возможно и просто проникнувшись атмосферой, потому что — давайте честно, как следует развеяться приятно не только коллекционерам.