«Горожане потеряли связь с рекой»

В этом году залы, оборудованные для деловых сессий Московского урбанистического форума, назвали именами столичных рек: «Яуза», «Сетунь», «Неглинка», «Пахра», «Клязьма» и, разумеется, «Москва».

Развитие прибрежных территорий главной водной артерии столицы — Москвы-реки — стало одним из самых актуальных вопросов в повестке форума.

В круглом столе на эту тему приняла участие Виктория Вагнер — британский архитектор и руководительница проекта компании Publica, направленного на реализацию культурного потенциала прибрежных зон самой известной реки Великобритании. Мы попросили Викторию сравнить облик и динамику развития двух рек — Москвы и Темзы.

Вы впервые в Москве? Расскажите о своих впечатлениях.

Да, впервые. Здесь очень красиво. По сравнению с Лондоном — совсем другой характер, другой масштаб.

Я привыкла к Лондону — его исторические районы, все эти узенькие улицы кажутся такими маленькими. В Москве больше монументальности: величественная архитектура, широкие проспекты, просторные пешеходные зоны — я еще многого не видела, но то, что успела, конечно, невероятно красиво.

Есть еще впечатления, основанные на конференциях Московского урбанистического форума: вы так быстро все делаете! Лондон — как динозавр по сравнению с Москвой в этом плане: мы очень-очень медленно движемся в любых проектах, связанных с городской инфраструктурой. Я была действительно впечатлена, узнав, сколько всего изменилось в Москве за такой короткий период. Это уникально. Лондон — определенно не быстрый город, и в этом отношении Москва нам действительно интересна.

Крупные реки зачастую становились символами мегаполисов. Что общего в этом смысле есть у Темзы и Москвы-реки, как они повлияли на формирование наших столиц?

Лондон существует благодаря Темзе. То, как сформировались различные территории города, — это результат жизни и работы лондонцев возле реки и на реке, результат ее промышленного прошлого. Чтобы охарактеризовать нынешнее состояние Темзы, нужно уточнить, о какой именно ее части мы говорим, потому что в разных концах города она выглядит и используется по-разному. На западе Лондона русло Темзы узкое, там спокойное течение, поэтому местные жители контактируют, «общаются» с рекой, и там даже можно плавать. На востоке она, напротив, очень широкая — там прибрежная территория не развита, а на берегу находится множество заводов и фабрик. Из-за этого, как мы выяснили, в разных районах Лондона горожане по-разному относятся к Темзе. Но в целом река — это отличное преимущество, которое город должен использовать по максимуму.

Презентации о Москве-реке, которые я видела в ходе форума, были главным образом посвящены взаимодействию с горожанами. Администрация города хочет создать место, удобное для москвичей, которое бы обыгрывало уже имеющийся природный ландшафт, а не изменяло его полностью. Я считаю, что это отличная идея — историю наших рек забывать точно не стоит.

Можете рассказать о ключевых задачах будущей культурной стратегии Темзы?

Мы пока в процессе: последние несколько лет наша компания исследовала возможности культурного развития территорий Лондона, связанных с рекой. В том числе мы уделяли большое внимание населению города — изучали, как лондонцы воспринимают Темзу. Наш проект — скорее предварительная проработка задач намеченной стратегии.

Мы выяснили, что, несмотря на наличие многих знаковых объектов на берегах Темзы, горожане потеряли связь с рекой — они не заинтересованы в том, чтобы проводить время возле воды. Потенциал для того, чтобы наладить эту связь, имеется, но не используется. Это усугубляется тем, что муниципалитеты Лондона, в состав которых входит Темза и прибрежные зоны, не всегда эффективно взаимодействуют друг с другом. Кроме того, в восточной части Лондона есть территории, где просто нет выходов к реке из-за многочисленных мостов — она как бы отгорожена, отделена от города. Главное, что нужно менять в ходе реализации будущей стратегии — отношение жителей города к реке. Например, люди должны быть в курсе культурных мероприятий, связанных с Темзой — сейчас эту информацию нельзя назвать доступной. А водный транспорт должен быть таким же узнаваемым, как наши знаменитые двухэтажные автобусы.

На одной из набережных в центре Москвы, Берсеневской, находится сразу несколько исторических промышленных предприятий, среди которых фабрика «Красный Октябрь». Сейчас там бизнес-кластер и общественные пространства. Есть ли похожие примеры синтеза промышленных зданий и общественных пространств на набережных Темзы?

Чем масштабнее становится промышленность, тем больше отдаляются друг от друга места, связанные с промышленными предприятиями, и люди, живущие рядом. Но в Лондоне есть, например, невероятное место под названием Тринити Буой Уорф — база небольшого сообщества творческих людей. Они обосновались в здании экспериментального маяка, где в XIX веке находились мастерская по производству буев и магазин корабельных цепей, а также лаборатория физика Майкла Фарадея.

Это долгосрочный проект, сообщество сформировалось в 90-х, и о нем даже сняли отличный фильм. Его руководители заключили сделку с местным правительством о получении земли, и власти не стали поднимать ее стоимость, что позволило сохранить доступные пространства для творческих людей. У их сообщества глубокие корни, оно растет и развивается — так, недавно у горожан появилась возможность добираться до Тринити Буой Уорф по воде, на лодке. Я думаю, это хороший пример того, как бывшие промышленные прибрежные пространства получают вторую жизнь.

На Московском урбанистическом форуме много обсуждали новый проект, реализуемый в нашем городе — «Мой район». Он касается и прибрежных зон: в московских районах, расположенных довольно далеко от центра, активно благоустраивают парки и скверы. Среди местных жителей они пользуются большой популярностью. Есть ли похожие сочетания городской среды в Лондоне? Нужны ли они горожанам?

В Лондоне есть Thames Path — пешеходная дорога вдоль Темзы длиной 296 километров. Она проходит от истока реки в деревне Юэн до барьера Темзы в Чарльтоне — юго-восточном районе Лондона. Ее открыли в 1996 году. Это своего рода механизм для объединения общественного пространства. Иногда дорога проходит за зданиями, которые отделяют ее от берега реки, но, тем не менее, подобный пешеходный маршрут — это замечательная идея.

Исходя из моего опыта, из того, что я наблюдала в Лондоне, люди действительно любят протяженные маршруты. Они идеальны для отдыха, особенно если к ним примыкают зеленые зоны. Здесь можно кататься на велосипеде и, если на пути нет автомобилей, — проводить время с семьей. Социальный аспект играет здесь очень важную роль. Даже если такое место находится вдали от центра, люди все равно будут его посещать. Когда вы объединяете комфортные пространства, люди приходят туда чаще.

Может ли опыт Москвы в области реконструкции прибрежных пространств быть полезным для Лондона — в частности, при разработке вашей стратегии развития Темзы?

Конечно. Мне очень интересно посмотреть, как выглядят новые московские набережные, как работают новые территории, связанные с рекой, как используется вода. Наладить взаимодействие с крупными водными объектами — это сложная задача. Недостаточно просто создать пространство с видом на воду — важно при этом грамотно вписать его в ландшафт и сделать комфортным для жителей. Это крайне сложно, особенно в условиях города, с учетом многих трудностей и ограничений. Поэтому мы хотим тщательно исследовать, как реализуются некоторые из московских проектов, и научиться чему-то новому. Приятно видеть, как быстро осуществились эти проекты. Думаю, в Лондоне у нас были бы с этим проблемы. Здорово иметь большие амбиции. И, судя по тому, что я слышала на Московском урбанистическом форуме, ваше развитие не прекращается.