«Площадь всегда оставалась местом секса и желания»

Безопасность: полицейские и спецслужбы

Таймс-сквер — известное место, пятьдесят миллионов человек посещают ее ежегодно. У нас свыше 1.8 миллионов подписчиков в социальных сетях. В «Инстаграме» мы были на втором месте по всему миру в прошлом году. Это широко известное место, особенно под Новый год, когда люди собираются на площади и отмечают начало нового года. Там организуются рынки, которые растягиваются на три-четыре квартала. Около шестидесяти пяти временных ресторанов выставляются на эти ярмарки. Также мы проводим на площади массовые мероприятия и занятия йогой. (...)

Но во времена моей юности Таймс-сквер была местом, куда не хотелось ходить. Наоборот, мы обходили ее стороной.

Почему же некоторые ньюйоркцы говорят, что они хотят видеть старый добрый Таймс-сквер? Наверное, им не хватает какой-то опасности, экстрима в жизни, но они не хотят, чтобы там все время ошивались проститутки и разные темные личности. Когда вы расспрашиваете людей, вы понимаете, что они просто ностальгируют, и ностальгируют вообще, а не по существу. Так как Таймс-сквер была именно такой, мы решили сначала сделать ее чистой и безопасной, а потом развлекательной.

В 1992 году главной задачей было понять, как люди хотят проводить там время. Вы знаете, что Дисней (чей магазин выходит на Таймс-сквер) инвестировал очень много денег.

Мэр Джулиани, которого широко критиковали из-за того, что он так рьяно брался за дело очистки Таймс-сквер, тем не менее, сделал свое дело. Как обеспечить безопасность? Как убирать и соблюдать чистоту, и как защищать людей? Такие вопросы мы задавали себе.

Через двадцать лет подобной деятельности альянс укрепился, и сегодня в плане недвижимости это одно из самых дорогих мест мира, будь то финансовые услуги или розница, аренда здесь очень высокая. Это одно из самых популярных мест в мире, и мы хотим соблюдать там чистоту и безопасность. Сегодня квартал вокруг площади патрулируют около ста полицейских.

У нас есть дружинники, у нас есть камеры, а также специальные службы, которые там патрулируют. Сегодня это одно из самых безопасных мест в мире.

Новости и толпа

Когда вопрос обеспечения безопасности был налажен, мы решили, что надо сместить фокус. И начали делать промоушен, улучшать Таймс-сквер и поощрять креативность, чтобы поддержать имидж этой международной иконы.

Мы привлекли агентство волонтеров, которое провело анализ бренда и пыталось ответить на вопрос, что именно привлекает в Таймс-сквер? Это необязательно великий американский магазин Дисней, каким он является в восприятии многих людей. Многие люди начали говорить об исторической и культурной значимости этого места.

Как выяснилось в исследовании, восприятие Нью-Йорка во многом связано с Таймс-сквер. Таймс-сквер, как вы, наверное, знаете, начал так называться, потому в здании, выходящем на площадь, находилась редакция газеты New York Times. Благодаря чему она стала местом притяжения людей, площадкой для проявления гражданских протестов, а благодаря билбордам еще и местом демонстрации современных технологий.

Мы с агентством начали размышлять о характеристике Таймс-сквер. И определили, что в первую очередь это место, где создаются новости, где собирается толпа.

Надо сказать, что толпы не представляют собой чего-то нового на Таймс-сквер. Эта площадь всегда была такой активной, всегда оставалась местом секса и желания. Прежде здесь было место не только проституции. Очень многие гомосексуалисты в Нью-Йорке могли найти здесь себе партнеров. Это было место их знакомств.

Место развлечения Америки

Вообще Таймс-сквер - это место развлечения Америки. Пятьдесят три коммерческих театра располагаются в пешей доступности на Бродвее. Известнейшие билборды на Таймс-сквер, всех их знают. На самом деле у нас есть такое требование на Таймс-сквер, что определенное количество билбордов должно ярко освещать площадь в любое время дня и ночи.

Таймс-сквер — это, по сути, два крупных перекрестка и небольшая площадка между ними, и еще одна небольшая площадка на том месте, где заканчиваются эти два активных перекрестка. Мы попытались воссоздать конструкцию Таймс-сквер и понять ее зонирование. Мы начали изучать логистику, и потом начали развивать идеи, проистекающие из логистики, но на самом деле логистика не должна быть процессом самим по себе, а она должна просто помогать выстраивать процессы.

Мы не превратили Таймс-сквер в многоцелевую игровую площадку, и у нас нет там больших колонн и бурной растительности. Но мы попытались понять, что произойдет, если создать такое масштабное созвучное пространство на Таймс-сквер. (...) Мы начали думать, что это, в общем-то, совсем не место, связанное с природой. На Таймс-сквер нет растительности вообще. Если поместить туда гигантскую клумбу, она будет выглядеть как пришелец из космоса.

Мы этого не сделали и начали думать в других направлениях. Первый раунд наших размышлений привел к тому, что мы поняли: что было бы большой ошибкой делать там что-то невероятно странное. Второе, что мы поняли, так это то, что никогда мы не избавимся от толпы, хаоса, быстрого темпа Нью-Йорка, - они будут там всегда. Поэтому мы решили срежиссировать этот хаос. Мы думали о том, как сделать что-то большого масштаба, что при этом было бы созвучно с масштабом человеческим. И еще мы хотели создать такую атмосферу, чтобы, находясь в центре Таймс-сквер, вы представляли себя наблюдателем, наблюдали жизнь.

«Задачи и возможности»

У нас свыше семнадцати тысяч картинок в день загружается в «Инстаграм» под хэштегом #timessquare.

Все посвященные площади исследования мы собрали вместе под большим заголовком «Задачи и возможности». Это такой документ, представляющий собой результат нашего исследования, и на его основе мы проводим нашу политику и планирование. Этот документ дает такую информацию городу, которая позволяет думать о новых возможностях на Таймс-сквер.

Более того, комитет по улучшению бизнес-климата в городе тоже нашел этот документ полезным, потому что изучив его они начали понимать, что именно надо менять.

Параллельно с этим мы решили воздать дань удачному дизайну и его прекрасным примерам, которые появились на Таймс-сквер за много лет. Был период, когда ньюйоркцы просто возненавидели Таймс-сквер и думали, что площадь не представляет собой культурной и эстетической ценности.

Сцена с подмостками

Дело в том, что был период, когда киоски, продающие билеты за полцены, представляли собой просто уродливые контейнеры, перед которыми выстраивались очереди. В итоге решено было объявить конкурс на модернизацию этих киосков. Для этого обратились в некоммерческую организацию Van Alen Institute, чтобы там разработали их дизайн. Они выдвинули очень интересную концепцию: сказали, давайте представим себе, что Таймс-сквер — это сцена. Давайте сделаем подмостки, зрительный зал.

И зрительный зал был здесь сооружен. Можно сказать, что он одновременно представляет собой современный памятник, а также дает возможность всем посетителям почувствовать себя в обрамлении или в кадре фильма.

После всех этих исследований, обозначения всего положительного, что являет собой Таймс-сквер, мы также работали с департаментом транспорта Нью-Йорка, и задали им вопрос: «Что произойдет, если вы закроете движение по Таймс-сквер?» Это казалось невыполнимой задачей, потому что, несмотря на то что ньюйоркцы сами не любят безумный трафик в городе, они никогда не поддержат вас, если вы захотите закрыть Бродвей. Они скажут: «Это невозможно. Это просто нереально». Поэтому лучше просто молча это делать — и без денег, и без разрешений. Город нашел возможность сделать это. Он назвал это пилотной программой или экспериментом и просто закрыл Бродвей.

Случилось так, что мы заказали шезлонги, и их просто не доставили вовремя. Тогда власти объявили, что люди могут сами их купить и принести.

Мы расставили эти шезлонги, люди стали рассаживаться. Все сказали, что это ужасная, глупая идея. Сказали, что это худший дизайн шезлонгов, который они когда-либо видели. В общем-то, была большая дискуссия.

Столы и стулья

Некоторые ньюйоркцы поддержали нас и сказали, что это прекрасная идея. Более того, мы пошли дальше. Тот же участок Бродвея поручили раскрасить Художнику Моли Дилфорту, выставили столы и стулья.

Он сказал: «Просто доверьтесь мне. Мы можем создать пространство, которое выглядит несколько иначе, и оно предназначено не только для трафика».

Вы знаете, что раскрашивать асфальт не очень практично, потому что краска недолговечна на таком покрытии. Тем не менее, визуально эта картинка стала очень известной и узнаваемой.

Далее мы решили, что все это мы отразим в двадцати принципах для формирования перемен. Я недавно вернулась из международной конференции центров городов. Я хочу сказать, что такие практические подсказки очень полезны. Надо сказать, что, если им следовать, то вы добьетесь успеха, но в реальности надо делать не просто что-то особенное, а то, что вы тщательно продумали.

Этот художник очень помог нам начать эту серию перемен. Таймс-сквер всегда был общественным пространством. Надо сказать, что проектирование дизайна общественного пространства — это только начальный этап. Надо этим процессом управлять, и надо уметь его программировать в творческом, целостном и современном ключе. Надо понимать, каковы все элементы этого сложного уравнения и как добиться баланса, но именно это позволяет нам сформировать роль общественных пространств, которую мы хотим увидеть.

Программа паблик-арта

Если люди пришли, собрались на Таймс-сквер, как мы хотим, чтобы они себя вели? Как мы хотим, чтобы они взаимодействовали с гигантскими билбордами. Как будет строиться их взаимодействие с визуальным миром и с реальным миром? Наш альянс решил, что надо запустить программу паблик-арта.

Мы начали с объявления конкурса, и ждали интересных идей. Никто не ожидал, что пресса будет обращать внимание на художников. Я по образованию - искусствовед, и когда меня призвали в эту программу, то решила, что у нее должна быть своя особая миссия и надо принимать стратегическое решение. Мне всегда было интересно экспериментаторство, и я подумала о комбинации общественного и искусства, что бы это ни значило.

Нью-Йорк невероятно богат на культурные учреждения и арт-организации. Таймс-сквер расположен в сердце Нью-Йорка, и вполне целесообразно, если мы будем использовать его как культурную площадку. Мы подумали, что современные художники хотели бы использовать ее в рамках фестиваля. Наверное, вам покажется это забавным, но, когда я начала диалог насчет этих идей, все говорили: «Да-да-да. Удачи тебе!» Они сказали: «Ни один достойный художник не будет работать на Таймс-сквер. Поэтому подумай, что ты можешь им предложить».

Очень важно, чтобы мы все думали о коллаборации, будь то современный художник или художник-экспериментатор. Надо думать о вовлечении, о процессе.

Я думаю, что нам удалось вовлечь ведущих представителей искусства в самое известное место. Главные вопросы, которые я хотела, чтобы задавали нам современные художники: почему именно Таймс-сквер и почему именно сейчас?

Коллаборация может быть коллаборацией со средой, с пространством, с чем-то неожиданным. Опять же, говоря о привязке к месту, я хочу, чтобы все происходило на Таймс-сквер именно потому, что это Таймс-сквер. Одновременно я хотела, чтобы то, что там происходит, раздвигало границы сознания.

Конечно же, диалог очень важен, потому что мне было интересно не искусство как заявка сама по себе или искусство как девиз, или художник, выставляющий себя на Таймс-сквер, как на витрине. Важен был диалог. Вы знаете, что Таймс-сквер открыта 24 часа в сутки круглый год. Поэтому как показать там это все, учитывая вышеозначенные требования? Надо сказать, что мы как бизнес не владеем никакими активами, никакой недвижимостью, но надо понимать, что у нас есть нематериальные активы, и как ими управлять.

Каждую полночь

Сегодня на Таймс-сквер расположен шестьдесят один билборд. Они параллельно работают круглые сутки, и каждый месяц мы показываем там одного из художников. Это такая цифровая выставка искусства.

У нас есть арт-перекресток, где происходят инсталляции или перформансы, а также у нас есть «скрытые ценности» - мероприятия, происходящие в других уголках Таймс-сквер. «Полночь» – это программа, которая происходит ежедневно, кроме Нового года, когда там происходит иного рода действо. В остальные дни каждый раз полночь у нас посвящена городским художникам. Поэтому если вы турист и пришли на Таймс-сквер, по крайней мере, будьте уверены, что каждую полночь там что-то будет происходить. Пресса, конечно же, обращает на это пристальное внимание.

У нас были такие иконы современного искусства, как Энди Уорхол и музей Энди Уорхола, бразильские близнецы, Али Шамиз, который создал там нечто невероятное и особенное, датский видеохудожник, который работает с исполнителями. Иногда мы просто связываемся с каким-то мероприятием, которое происходит параллельно. Например, был специальный концерт для собак, который организовал Лори Андерсон. И все желающие могли присоединиться через интернет и послушать этот концерт.

Пример №1: кошка

В рамках выставки на Таймс-сквер показывали кошек. Это была часть нашей ночной программы, и изначально она была показана в 2001 году.

И вот позже мы решили показать кошечек не только на одном экране, а на пятидесяти четырех билбордах. Мы хотели показать, как кошка мирно лакает молоко из блюдечка, и делает то, чем занимается каждый день. Это позволяет нам понять, как нечто совершенно ординарное и рутинное может стать зрелищным и как зрелище может быть совершенно простым.

Иногда мы работаем в более абстрактном ключе. Например, аудиохудожник Ричард собрал звуки с Таймс-сквер и расположил их в интересном звуковом ландшафте.

Мы работаем в зависимости от времени года по разным темам. Например, февраль и День святого Валентина. Конечно же, цветовая окраска связана с этим. Необязательно, что мы используем какие-то очевидные цвета, привязанные к сезону, но стараемся.

В начале весны с Дженнифер Стайнкэмп мы организовали выставку цветов на наших билбордах. Периодически мы думаем, что Нью-Йорк, Таймс-сквер похож на рукотворный каньон, и иногда в контрасте показываем природные красоты и каньоны. Конечно же, такие формы искусства более амбициозны, потому что нам надо вписать это все в архитектуру зданий и создавать необычные пространства.

Пример 2: «Аполлон-18»

На Таймс-сквер выставлялась инсталляция «Аполлон-18», которую художник создал в сотрудничестве с НАСА.

«Аполлон-18» – это космическая миссия, которую НАСА так и никогда не запустило. Поэтому решено было сделать арт-проект, в котором совместились архивные материалы НАСА, компьютерные изображения и неповторимая интерпретация того, какой могла бы быть несостоявшаяся космическая миссия.

Мы хотели, чтобы люди почувствовали себя в этом невероятном пространстве. Мы сделали это очень необычным образом: использовали все билборды и всю их топографию для запуска нашего проекта. Люди делились картинками в соцсетях, в «Инстаграме». Показанный там запуск космического корабля являлся полной фикцией, но, тем не менее, наталкивал на мысли о том, что могло бы произойти, и что на самом деле произошло, но только на экранах.

Для этого проекта у нас был выделен специальный вечер, и там были наши сотрудники, которые были в наушниках. Мы не можем воспроизводить громких звуков после десяти вечера на Таймс-сквер, потому что вокруг находится очень много отелей. Поэтому мы решили в качестве эксперимента раздать всем наушники, чтобы они слушали саундтрек, который тоже был специально составлен к проекту. Но, можете представить, что раздать наушники ночью 10-20 тысячам людей просто нереально, и мы решили сделать это просто в хаотичном порядке.

«На перекрестках»

«На перекрестках» – это еще одна наша программа про перфомансы и инсталляции. Был организован день волонтеров, и где-то двести человек оккупировали Таймс-сквер с перфомансом, и первое живое исполнение оперы произошло на Таймс-сквер. Вместо того чтобы выбрать оперу «Богема» или какую-то другую, мы решили прибегнуть к немецкой экспрессионистской опере. Рассказать историю человека, который старается выжить в современном мире, и где эту историю рассказать, если не на Таймс-сквер?

Мы решили сделать такую небольшую форму биеннале для оперных исполнений, для варты, немецкой оперы. Затем сделали такой проект, который назывался Inside Out, то есть «Изнутри».

Пример №3: портреты

Например, проект художника Джей Ар был посвящен лицам, портретам. Что происходило? Вы фотографируетесь в киоске, а потом распечатываете свой огромный портрет и клеите его на Таймс-сквер.

Мы сделали невероятный современный проект. Появиться на Таймс-сквер — это, конечно, невероятно. Это дает аудитории такую платформу, где слышны их голоса. Это такая самореклама, и потрясающая идея, потрясающая задумка.

Этот проект важен (...) потому, что происходил именно в Нью-Йорке, в месте, где множество людей, множество культур сходится воедино. Я думаю, что это отображает все разнообразие нашего общества. (...) Очень часто люди сами не знают, что получится в конечном итоге.

Мы обнаружили в этом и в других проектах, что надо делать их максимально простыми, если вы хотите привлекать людей. И это не потому что люди глупые, а потому что чем проще, тем больше простора для собственной креативности. Идея сфотографироваться в какой хочешь позе, а потом приклеить эту фотографию на асфальт как раз дает такой простор. Люди решают сами, клеить свой портрет или нет и где это делать, а потом могут полюбоваться, рассматривая свою фотографию рядом с другими. (...)

Еще в одном проекте, осуществленном на Таймс-сквер, Швейцарский художник, работающий в жанре гротеска, соорудил новый подиум. И вместо того, чтобы продавать обычные товары, решил продавать искусство, причем доступное.

Что произошло? Каждый день какой-то новый известный художник продавался на этом стенде. На протяжении тех двенадцати дней, в которые у нас стоял этот прилавок, очень многие люди стали посещать Таймс-сквер. Им было интересно сопрекоснуться с современным искусством, и даже те слои населения, которые никогда сюда не ходили , начали на площади появляться.

Пример№ 4: концерт для собак

Как я уже говорила, мы экспериментируем с разными формами искусства, и, в общем-то, делая это, мы думаем о Таймс-сквер как о сцене.

Например, Лори Андерсон создал такое полуночное шоу: концерт, посвященный собакам-спасателям и их владельцам, которые привели их на место крушения башен-близнецов одиннадцатого сентября. Был холодный январский день, четвертое января, и, несмотря на холод, ньюйоркцы и их собаки пришли принять благодарность от города за то, что они сделали.

Валентинки и ХХХ

Также мы проводим архитектурные конкурсы. Рокфеллеровский центр, где стоит самая известная елка в Нью-Йорке - это недалеко от нас. Последние несколько лет мы проводим конкурс на валентинки, и выбираем дизайн не просто самого сердца, валентинки, а организуем пространство, которое позволяет людям собраться. Иногда там проводятся свадебные церемонии и различные перфомансы. (...)

Недавно мы сделали еще один проект, выстроенный на уличной мебели. Мы думали, что же там разместить, и мы решили, что надо сделать интересную версию уже существующей уличной мебели.

Для этого мы задались вопросом, что же нам нужно в нашей ежедневной жизни? Мы знаем, что люди приходят на Таймс-сквер, фотографируются, делают селфи. И немецкий архитектор Майер решил разместить на нашем пространстве три огромных Х-образных дивана — три буквы Х, которые обозначают любовь. Было решено разместить эти огромные розовые диваны в форме букв Х рядышком, чтобы люди в хаотичном порядке отдыхали на них. Эта идея зародилась из нашего разговора. Художник спрашивал у меня: «Что важно на Таймс-сквер? Какие там проблемы?» Я сказала ему, что важно не просто задавать вопрос и отвечать на него, а задавать вопрос и позволять людям отвечать на него.

Скрытые сокровища

Последняя часть моей презентации называется «Скрытые сокровища». Мы создали все, начиная от пьесы для спящей аудитории до перфомансов, интервью, которые были записаны в ходе разных выставок и разных диалогов. Идея заключается в том, чтобы привлечь ньюйоркцев в те места, в которые они обычно не ходят поздно вечером. (...)

Например, мы провели на крыше гостиницы, расположенной на Таймс-сквер, целую серию мероприятий, где экспериментировали с новыми звуковыми технологиями. Смысл был в том, что у нас есть пространство, есть художник, мы хотим привлечь аудиторию и сводим их всех в одном месте. Получается отличный бизнес. Художник получает свою аудиторию, аудитория - невероятные впечатления. (...)

Там происходил такой experience, которого никогда в отеле не было. Туда пришли молодые люди, которые обычно не ходят по таким отелям с такими барам на крыше. Например, мы провели там концерт женской панк-группы «Мартовские иды».

У нас также были эксперименты с аудио, и был проект, который называется JUNGLE-IZED. Это 3D карта пространства Таймс-сквер на Amazon Jungle. По мере того, как вы ходите по Таймс-сквер, ваш телефон в разных зонах транслирует различные звуки джунглей.

Программа резиденции

Так как мы не хотим расслабляться, то решили запустить программу резиденции. Это такая открытая идея: мы ждем заявок от художников, которые рассказывают нам, что хотят исследовать.

В США есть резиденции, в которые художники не хотят ездить, есть более привлекательные города и резиденции, однако художникам там дают мало пространства для творчества, им дают конкретные задания. Мы решили сделать серию таких арт-проектов на Таймс-сквер. (...)

Конечно же, есть разная реакция на роль этой площади. Понимая, что это узнаваемое место, лучшая площадка для рекламы брендов, мы, тем не менее, понимаем, что это пространство надо постоянно оживлять. Для этого мы постоянно работаем со многими партнерами, кураторами, частными лицами и бизнесом. (...)

Вопросы из зала

Из зала: Здравствуйте! Мне интересно узнать следующее: как художники подают заявки? Как выглядит процесс подачи заявок и бесплатно ли для художника создать свою работу на Таймс-сквер?

Шерри Доббин (Ш. Д.): К сожалению, художники делают это бесплатно. Плачу ли я художникам или нет? Пока нет. Как правило, когда я говорю с художниками, я объясняю им, что они должны воспринимать это как стипендию, и, в общем-то, я им не плачу. Мы принимаем заявки круглосуточно, круглогодично. Вы можете подать заявку онлайн. Зайдите на наш вебсайт: www.timessquarenyc.org/times-square-arts. Там есть небольшая кнопочка. Нажимаете на нее и узнаете о том, как стать нашим художником, как подать заявку.

Я очень много времени провожу, пытаясь усовершенствовать процесс подачи заявок, потому что есть много прекрасных художников с отличными идеями, а процесс подачи заявки — это как опросник. Потом вы еще загружаете образцы своих работ и картинок. Из этого складывается наше первичное общение. Я очень много думаю о том, как усовершенствовать форму заявки. В принципе, что мне нужно от художника? Примеры его работ и какая-то информация.

Из зала: Здравствуйте! (...) Скажите, пожалуйста, были в вашей работе за последние шестнадцать лет поворотные моменты, которые все переменили?

Ш. Д.: У нас идут эти проекты идут с конца 2012 года. Вы имеете в виду поворотные точки, когда я что-то узнала, извлекла какие-то уроки?

Первые шесть-девять месяцев работы, конечно же, преподали мне много хороших уроков. Сначала программа была представлена мной и еще какими-то сотрудниками, работающими десять часов в неделю. Плюс еще административный персонал. Мы вместе ходили и пытались понять, что там сделать.

Парочка первых перфомансов были созданы европейскими художниками, которые очень много работали в публичном пространстве. Они не сработали, потому что были слишком, скажем так, неяркими. Я поняла, что, так как у Таймс-сквера нет визуальной симметрии, там нет четкой рамки, и все теряется. Эти европейские проекты были хорошо организованы, но они полностью затерялись и растворились на Таймс-сквер. Там нужно как-то по-другому выстраивать работу. Когда мы делали проект «Капитализм», и там была небольшая стоечка с местом для голосования, мы постелили там ковер, и люди понимали, что, если там постелен ковер, то там что-то будет происходить.

Еще одну инсталляцию организовал у нас кубинский художник Карлос Дамио. Он установил различные стремянки, на которые можно было взбираться, но люди просто обращались с ними крайне бесцеремонно. Потом, когда мы выстраивали баррикады, то увидели, как изменилось поведение людей. Они замедляли свой шаг, когда видели баррикады, и спрашивали, можно ли туда пройти. Самое удивительное, что полицейские, патрулирующие Таймс-сквер, говорили им: «Да, конечно, пожалуйста, проходите. Это всего лишь инсталляция». Было странно, ведь полицейские обычно запрещают проходить за баррикады. (...)

Из зала: Добрый вечер! Спасибо за интересную лекцию. Мне интересна концепция будущего или темы, на которые вы будете обращать особое внимание в будущем. Как вы думаете, до какой степени эти темы могут быть представлены также в Москве? Есть ли какое-то соотношение?

Ш. Д.: Я провела десять лет в Англии и поняла, что любой универсальный вопрос в мире уже, так или иначе, отражен в произведениях Шекспира. Как ни странно, это так. Я говорю это, потому что в какой-то степени чувствуют, что есть темы, которые важны для всего человечества. Когда я говорю о коллаборации, о диалоге, он важен и актуален в любой стране, с небольшой поправкой. Когда вы делаете проект и задаетесь вопросом, почему он должен происходить именно здесь, и не можете на него ответить, то это означает, что проект, возможно, хорош, но должен происходить в другом месте. Конечно же, паблик-арт порождает много вопросов. Есть люди, которые понимают его, есть люди, которые не понимают.

Кого должен вовлекать паблик-арт? Должен ли он касаться всех людей или только единиц? Я думаю, что самое важное — слушать и понимать свой город, понимать его проблемы. Мы сделали проект «Капитализм». (...) Или проект, который показывает старый Нью-Йорк. Я думаю, что понять лучше город можно иногда, собрав комитет, в котором представлены разные секторы, и когда вы слышите какую-то тему, которая звучит чаще всего из уст представителя этого комитета, то знаете, что она релевантная. Нет каких-то готовых рецептов, мы постоянно об этом говорим.

Кстати, мы говорили о том, что Москва прекрасна. Здесь есть потрясающие примеры архитектуры, и ощущение дизайна, которое здесь витает, неповторимо. Я думаю, что, работая с Робертом Уилсоном, я вынесла для себя еще такую подсказку: как только у вас что-то получается, начинайте делать все наоборот, то есть как только делать что-то становится для вас слишком легко, заставьте себя усилием воли сделать это ровно наоборот. Не привыкайте к легким победам. (...)