Дорогу искусству

Одним из самых ярких гостей Московского урбанистического форума в этом году стал «господин из Сан-Франциско», директор по региональному развитию фестиваля Burning Man. Стивен Распа выступал и на самом форуме, и перед московским сообществом «бернеров», рассказывая, благодаря чему устроенный парой художников перформанс разросся за 30 лет во всемирное движение и как использовать этот опыт, чтобы сделать жизнь в современных мегаполисах лучше. После одной из таких встреч МОСЛЕНТА выяснила у Распы, зачем выставлять арт-объекты на московских улицах и как должен выглядеть символ российского фестиваля Burning man.

Стивен Распа, директор по региональному развитию фестиваля Burning Man

Искусство — улицам и площадям

— Говоря об опыте взаимодействия сообщества Burning Man с властями Сан-Франциско, вы рассказывали, как в результате этого диалога в городе появились парклеты и «площадки временного искусства». У вас было достаточно времени, чтобы посмотреть Москву, что можете порекомендовать нашим сообществам и активистам? За какие пространства в городе стоит взяться, на что обратить внимание в первую очередь?

Мне очень понравилось, что у вас много зелени в городе, много парков, это отличные пространства для общения и всевозможных активностей. Не представляю себе, может в Москве и есть районы, где надо добиваться дополнительного озеленения и создания общественных пространств, наша история с парклетами строилась именно вокруг того, что в Сан-Франциско таких пространств не хватает.

Здесь, по-моему, вам есть над чем поработать, особенно в вопросе создания удобной городской инфраструктуры для велосипедистов.

И, конечно же, я думаю, что вам стоит продвигать инициативу по созданию пространств, на которых, сменяя друг друга, выставлялись бы объекты современного искусства. Город должен выставлять работы местных художников, которые живут здесь сегодня, вдохновляться ими, находиться с ними в состоянии диалога. Традиционные скульптуры в парках и памятники на площадях – это, конечно, хорошо. Но такого классического формата репрезентации искусства в городе явно недостаточно, чтобы показывать, какие произведения рождаются в Москве «здесь и сейчас», в ответ на то, как выглядит окружающая реальность, на те события, которые происходят вокруг.

Я побывал в музее современного искусства «Гараж» и других художественных пространствах. И те местные художники, с которыми мне удалось пообщаться, говорили, что их искусство Москвой, похоже, не оценено и не востребовано, потому что в городской среде не проявлено, а выставляется только в музеях, галереях.

Может, пока в Москве нет таких площадок для выставления современного искусства, как в Сан-Франциско, вам стоит делать разовые мероприятия? Например, проводить бесплатные фестивали в парках, где будут выставляться работы художников: пускай временно. Хотя, конечно, лучше для таких мероприятий подошло бы популярное у горожан место в центре, такое пространство, которое в античных городах называлось «форум».

Зачем городу современное искусство

— Объясните, для чего это стоит делать? Потому что, уверен, многие москвичи считают, что раз до сих пор город обходился без таких пространств и площадок, то и дальше мы без них как-нибудь проживем.

На встрече с представителями русского сообщества Burning man в Мультимедиа арт музее я рассказывал о нашей временной световой инсталляции на мосту «Золотые ворота» в Сан-Франциско, которая так понравилась горожанам, что ее оставили там навсегда.

Всякий город должен обновляться, отвечать на новые вызовы времени, иначе он перестает развиваться. Поэтому я и говорю, что нужны хотя бы временные площадки для того, чтобы горожане могли соприкоснуться с современным искусством, а художники – показать, проявить себя.

Например, Burning man выполняет функцию такой площадки, позволяя художникам, работы которых не созданы по формату арт-рынка, не рассчитаны на продажу, делиться своим искусством, выставлять его. И мы счастливы, когда пространство нашего временного города Блэк-Рок Сити в пустыне Невады становится местом, где люди впервые осознают себя художниками, создают свои первые произведения. Или начинающие скульпторы впервые выставляются и вдруг становятся известными благодаря тому, что их работы увидели, видео и фото с ними зашли в соцсети. Кроме того, уже состоявшимся художникам мы предоставляем возможность проявить себя по-новому, может быть в непривычной для них стилистике и манере, чего они в условиях своей обычной жизни и работы позволить не могут.

Коммунарский опыт из Невады

— Удивительно, что вы приехали из Штатов в Россию, где гигантский социальный эксперимент по воспитанию коммунаров и созданию коммунистического государства провалился, и рассказываете, как успешно реализуете по сути те же принципы в Блэк-Рок Сити в Неваде, где 70 тысяч человек 8 дней в году живут без денег, делая все сообща. Можете дать какие-нибудь рекомендации насчет того, как по-новому увидеть и применить те принципы совместной работы и проживания, от которых на территории бывшего СССР все уже давно отвернулись.

Не существует таких универсальных рекомендаций. В каждой стране, где существуют сообщества бернеров, наше движение приобретает свои формы и на первый план выходят вопросы и проблемы, актуальные именно там. Например, в ЮАР самым важным из наших 10 принципов стал первый — тотальное включение. То, что любой может стать одним из нас, и это не зависит ни от чего: ни от возраста, ни от цвета кожи, ни от политических взглядов.

Местные сообщества везде по-своему принимают и воплощают наши принципы.

Ведь в год по миру проходит порядка 80 мероприятий наших локальных сообществ. Например, на Midburn в Израиле они создают фигуру, у которой из одного каркаса-туловища вырастают мужская и женская скульптура. В Корее тоже обычно делают двух людей, но там это стоящие рядом фигуры, а у «горящего человека» в ЮАР одно туловище, из которого растут много голов, рук и ног.

Тающий человек

— Кстати, у нас сообщество бернеров пока проводит только вечеринки Decompression, локального фестиваля еще не было. Как думаете, какую фигуру стоит сжигать в России? Мне кажется, у нас на сожжение большого количества древесины, пригодной для строительства или отопления, многие будут смотреть, как на непозволительную роскошь. А построить одну или много снежных фигур и потом разнести их или оставить таять — это вполне по-нашему.

Ну, во-первых, я бы не сказал, что идея «тающего человека» оригинальна — сообщества бернеров уже проводят локальные мероприятия, на которых строят снежного человека, как в Канаде, так и в США, в Питсбурге, кажется.

А что касается дерева – его не обязательно сжигать все без остатка. На самом деле в Блэк-Рок Сити мы предаем огню не все арт-объекты, что-то увозим с собой обратно в города. Часть дерева из демонтированного временного города мы отдаем на благотворительность. Burning man – самый большой жертвователь стройматериалов в программе строительства жилья для обездоленных в штате Невада.

— Если идея тающего человека уже отработана, тогда может русским бернерам стоит жечь огромное чучело Масленицы? Слышали про нашу Масленицу?

Конечно слышал. Связь с культурными традициями места важна, и это всегда интересно. Но подумайте вот о чем: наш американский «горящий человек», его фигура, не имеет за собой никакой истории, он ничего и никого конкретно не символизирует, не связан ни с какими ранее существовавшими традициями. И именно поэтому его так легко всем принять: каждый вкладывает в этот образ свои смыслы, придает ему свое наполнение.