Как джаз, коктейль и Костя-фейсконтроль научили москвичей новой жизни

После просмотра довольно большого количества советских фильмов складывается ощущение, что в сталинские времена в Москве были сплошь рестораны типа «Астории» и низкого пошиба кабаки. Тогда как во времена хрущевские и брежневские в городе одна за другой появляются кофейни. Это так?

Именно так! Во времена Никиты Сергеевича Хрущева растет не только количество именно кафе, а растет разнообразие заведений общепита. Как раз в этот период в Москве появляются, например, шашлычные и даже — представьте себе! — пловные. А еще сосисочные, рюмочные, пирожковые, бутербродные, чебуречные, хачапурные, пончиковые, пельменные…

Время стало более сытым, а люди избалованными?

Можно сказать и так. Но вообще, тут просто многое сошлось. И улучшение жизни москвичей, о чем свидетельствуют цифры. И желание городских руководителей и при Хрущеве, и при Брежневе быть ближе к народу. Они же и сами из простых людей. Более того, они всю жизнь именно так себя и позиционировали. А что в итоге? В итоге происходит этакое параллельное движение по принципу «они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем». Наш же человек всегда любил выпить и закусить. В ресторан закуску с собой не принесешь, а в перечисленные заведения — ради Бога. Столы там широкие, работники терпимые, так что наливай — не хочу.

Это, да. Однако же, подозреваю, что выпить-закусить было не единственным желанием общепитовских ходоков. И появление кофеен — веское тому доказательство.

Тоже верно. Кофейни в Москве стали открываться в 60-х годах, то есть в добрежневскую эпоху. Именно тогда, скажем, на весь город стало известным кафе «Молодежное» на улице Горького, ныне — Тверской. Возникает вопрос: откуда оно вообще взялось? Отвечаю: возникло оно не просто так, а как джазовый центр, клуб, работавший, да, под прикрытием ВЛКСМ, то есть комсомольской организации, но…

Налицо смягчение порядка, изменения отношения к людям, поворота в том числе и в сторону столичной интеллигенции. Всем сестрам было, как говорится, роздано по серьгам: рабочим — пельменные и прочие подобные заведения, похожие на то, что показано в фильме «Афоня», а кафе — больше для интеллигентной городской публики. Причем, по моим ощущениям, больше всего для технической интеллигенции.

О посетителях столичных кофеен мы обязательно еще поговорим. Но сначала хочется разобраться с другим: с чего это вдруг москвичи вообще полюбили кофе? Напиток это явно не народный, да и долгое время бывший практически недоступным…

О, я на эту тему провел целое исследование! Дело в том, что в Камергерском переулке, тогда называвшимся проездом Художественного театра, было кафе «Артистическое». Именно тут в свое время начала собираться фрондирующая интеллигенция. Спиртное они особо не употребляли, зато вовсю пили кофе. И так получилось, что кофе стал символом объединения тех, кто любил пообсуждать политику, да и вообще разные философские вопросы, почитать стихи, кто хотел представить, будто здесь и сейчас он вообще как бы не в Москве, а в Париже, то есть как бы вообще вне советского контекста… «Артистическое» создало внутри себя целый слой интеллигенции, последующая судьба которой оказалась незавидной: многие из них спустя несколько лет прошли через принудительное лечение в психушках, еще большее количество было вынуждено эмигрировать в Штаты, Германию, Израиль. Но именно они и задали кофейный тренд в столице, моду на кофе, как символ нездешней жизни и светских разговоров! И напиток пошел в народ! Вскоре уже по всему городу начали устанавливать кофейные автоматы. А затем в Москве начали открываться и многочисленные кафе и кофейни…

...Некоторые из которых становились если не культовыми, то просто невероятно популярными местами. Начиная с 1970-х годов, в воспоминаниях москвичей чаще всего фигурирует несколько подобных заведений. Скажем, кафе «Сокол» на Ленинградском проспекте.

«Сокол» в принципе всегда стоял как бы особняком. Причем во всех смыслах. Оно располагалось по адресу Ленинградской проспект, дом 61. Посмотрите, сколько вокруг этого места было институтов! А это значит, что публика в этом районе было по большей части интеллигентная. Интеллигенция — особенно, студенты Авиационного института — поначалу и облюбовала «Сокол». Вскоре сюда потянулись люди с высшим образованием и генеральские дети, наполненные идеями социального протеста.

Почему? Во-первых, они жили неподалеку — в сталинских домах на Ленинградке. А во-вторых, определенную роль в этом играла удаленность кафе от центра города. Посидеть подальше от власти было как-то… спокойнее. А посидеть хотелось, потому что нужно же где-то вести разговоры. Раньше это делали на кухнях, но в московских домах кухни становились все меньше и меньше. А тут — такая красота. Да, нельзя не сказать и про дизайн этого места, точнее, про изящную нетипичную архитектуру Бориса Виленского, помимо «Сокола», проектировавшего станции метро «Измайловский парк» и «Аэропорт». Здесь ели сосиски и мороженое, пили коньяк и кофе глясе… Но, увы: в 1975 году году под тяжестью снега обвалилась крыша, точнее, круглый козырек, из-за которого кафе «Сокол» называли «кепкой». Кафе еще какое-то время работало, а после стало… общественным туалетом. Снесли его в 1979 году. К Олимпиаде расширяли Ленинградский проспект, и строение мешало новой полосе. История, конечно, печальная. Но, как по мне, «Сокол» не был местом знаковым, поэтому его потеря не так страшна, как потеря некоторых других московских кафе.

Тех, что были расположены в самом центре Москвы?

Да, как то же кафе «Молодежное» на углу улицы Горького и улицы Юлиуса Фучика, о котором я уже говорил. Вот это было место! Сюда, конечно, ходили не есть, а слушать джаз. В те времена был в Москве знаменитый барабанщик — Виктор Дорохин. Так он проводил в «Молодежном» даже джаз-фестивали. Он же организовал в кафе и собственный джаз-ансамбль под названием «КМ», что расшифровывалось как «Кафе «Молодежное»». Там играли музыканты высочайшего класса — тот же саксофонист и основатель первого в СССР профессионального джаз-рок-ансамбля «Арсенал» Алексей Козлов. Показательно, что именно сюда приводили послушать музыку приезжавших в Москву иностранцев, чтобы показать, что вот, мол, он — наш оазис свободы.

Вход для простых москвичей был туда отрыт всегда?

Практически всегда. Например, по вторникам в «Молодежном» заседал джаз-клуб, который, в том числе, прослушивал и новые ансамбли. Туда, понятное дело, было не попасть. А в другое время… Да, пожалуйста! Причем только здесь вечерами можно было послушать песни The Beatles и The Rolling Stones, чем, кстати, часто пользовались дети советской элиты, то есть так называемая «золотая молодежь». Так что, по сути, именно отсюда на весь СССР начала распространяться рок-музыка. Ну, а днем в кафе вообще мог прийти кто угодно. Увы, после Пражской весны 1968 года и бит, и джаз впали в немилость. Кафе «Молодежное» стало обычным кафе-мороженым.

Именно из «Молодежного» и пошла традиция концертов внутри кафе?

Да, безусловно. Все началось тут в период оттепели. А дальше… В 70-е стали знаменитыми «ночники», то есть ночные концерты, в подмосковном кафе «Архангельское», где собирались и космонавты, и валютчики, и Владимир Высоцкий с прочими артистами, известные спортсмены и многие популярные поэты. Попасть сюда просто так, с улицы, было совершенно невозможно, потому что ежедневно за полночь заведение это запиралось якобы на закрытое мероприятие. И все. Публика, немало заплатив за вход и договорившись со швейцаром, веселилась тут до утра, а музыканты, в отличие от «Молодежного», играли в «Архангельском» исключительно за деньги, причем за деньги очень большие.

Швейцары — они же гардеробщики — Иван Михайлович или Витя (в зависимости от смены), говорят, стояли и на входе в другое знаменитое московское кафе — кафе «Космос» в самом начале улицы Горького.

Это, вообще говоря, заведение непростой судьбы. Когда-то тут был открытый еще при Сталине двухэтажный коктейль-холл, куда приходили выпить все больше иностранцы. Затем наступила оттепель, и эпоха джаза накрыла и это место. Именно тогда, по его воспоминаниям, здесь любил сидеть писатель Юлиан Семенов. Попасть сюда было не так-то просто. В вечернее время необходимо было отстоять немалую очередь или дать швейцару взятку — примерно рубль. Впрочем, постоянных посетителей часто пропускали в это заведение и в кредит.

Но штука вот в чем: в 1967 году на месте коктейль-холла было отрыто кафе-мороженое «Космос». В его меню: фирменное мороженое «Космос» (два шарика, политых шоколадом и посыпанных орешками), «Марс» — то же самое, но без орешков, «Солнышко» — облитое абрикосовым или яблочным джемом, какие-то песочные пироженки с кремом. А из спиртного — знаменитый коктейль «#### Шампань Коблер» за 1 рубль 30 копеек. Вроде бы ничего особенного. Но, благодаря своей истории, место это было хоть и не культовым, но невероятно популярным среди москвичей. Они ходили сюда и сами, и с детишками, чтобы попить лимонад.

Какие кафе, помимо «Молодежного», вы считаете именно культовыми для того времени?

Например, кафе «Лира». Здесь всегда собиралось очень много представителей творческой интеллигенции. Там, если вы знаете, произошла знаменитая история! Было же как? В Москву приехал югославский революционер, политический, государственный, военный и партийный деятель Иосип Броз Тито. И Никита Хрущев решил выгулять его именно тут — по улице Горького. Но прохожие восприняли это настолько активно, что охрана двух лидеров ничего не могла с этим поделать, поэтому политикам пришлось срочно прятаться. Где? Да здесь, в кафе «Лира».

На входе в «Лиру» тоже стоял швейцар. Я, например, слышал про легендарного швейцара Костю, который был настоящим фейсконтрольщиком. Мог не пустить. Но если дашь Косте рубль — проходи на здоровье. Про это была даже песня у Андрея Макаревича. Помните?

У дверей в заведенье народа скопленье,

Топтанье и пар.

Но народа скопленье не имеет значенья —

За дверями швейцар.

Неприступен и важен стоит он на страже

Боевым кораблем.

Ничего он не знает и меня пропускает

Лишь в погоне за длинным рублем…

А попасть сюда стремились многие. Почему? Во-первых, это самый центр города. Во-вторых, сейчас это звучит смешно, но тогда только в «Лире» можно было пить коктейли через трубочку. Да и вообще здесь было много самых разных коктейлей, невероятно популярных в 70-е годы: «Шампань Коблер» (1,18 рубля), «Таран» (1,06 рубля), «Международный» (1,08 рубля). Здесь можно было заказать крюшон «Коньячный», ликер «Шартрез», пунш «Бенедиктин» и так далее. Одни подобные названия в СССР звучали, как песня, как мечта, как признак западного образа жизни! При этом цены в «Лире» были вполне демократичными, поэтому сюда приходило и много молодежи. Еще важно: в «Лире» была система комплексных обедов, то есть что-то типа современных бизнес-ланчей, идея которых была подсмотрена Никитой Сергеевичем Хрущевым на Западе. А неподалеку от «Лиры» располагалась масса учреждений, так что сюда всегда стояли очереди…

Здесь звучала музыка, а по пятницам и субботам играл джаз, здесь был элегантный легкий дизайн, стеклянные стены, включающие кафе в городское пространство, возможность недорого выпить и недорого поесть. Имея в кармане рублей пять, сюда вполне можно было привести девушку, чтобы посидеть с ней в приятной обстановке…

Говорят, по этому кафе очень сильно ударила антиалкогольная кампания, развернутая при Михаиле Горбачеве. А после на месте «Лиры» был построен первый в Москве Макдональдс… Жалко. Хотя, не уверен, что в том же самом формате «Лира» могла бы существовать и сегодня. Скорее всего, она бы стала франшизой, типа «Шоколадницы», не имеющей совершенно никакого отношения к оригиналу и никак не связанной с духом района.

Как, например, «Метелица»?

Да. Это в 90-е «Метелица», или «Метла», как называли ее практически все, стала местом, скорее, бандитским и площадкой, где выступали все без исключения поп-звезды того времени. А в 70-80-е… Очень важно, что тогда «Метелица» была местом, в которое народ — в основном, представители московской бюрократии, работавшие как раз таки на Калининском проспекте, позже ставшим Новым Арбатом — активно ходил обедать. Сам я помню, что там было очень вкусное мороженое — кажется, со смородиной. Меня водили туда его есть родители…

«Метелица» была двухэтажной, а в 70-х годах у нее появился еще и дворик, где летом ставили столы и зонтики, по форме напоминающие ландыши. И вообще здесь везде был не кондовый сталинский ампир, а элегантные современные интерьеры из стекла и бетона. Поэтому каждые выходные кафе было забито так, что приходилось стоять в очереди. А вечером… Вечером тут был танцевальный центр Москвы с живой музыкой — ведь в «Метелице» имелась собственная полукруглая сцена. Именно на ней немного позднее стали проводить и полуподпольные платные концерты, на которых звучала музыка, которую невозможно было услышать, скажем, в программе «Песня года». Это была не антисоветчина, а разные рок-группы и музыканты — Александр Градский, «Машина времени». Подпольные менеджеры снимали целое кафе под предлогом, например, защиты диссертации, юбилея, встречи выпускников и вместо этого устраивали здесь выступления. И брали за билеты от трех до пяти рублей. Правда, недолго. Чем дальше, тем больше публика начинала предпочитать слушать хороших серьезных исполнителей в специальных залах, Домах культуры, а в кафе и рестораны ходить поесть, попить и послушать что-то легкое. Это явление, кстати, стало ярким признаком московских 80-х.

Все кафе, о которых мы сейчас говорили, собирали, кажется, примерно одну аудиторию посетителей. Но было место, очевидно, стоявшее особняком — знаменитое московское кафе «Шоколадница» у метро «Октябрьская».

Это была как бы отдельная планета, ведь в «Шоколадницу» все больше ходили с детьми. Особенно, по выходным. И это нормально — в конце концов, далеко не все москвичи хотели слушать условного Макаревича, предпочитая просто вкусно поесть, по-семейному развлечься и провести досуг.

Можно сказать, это были люди, лишенные амбиций к чему-то приобщаться. Но и это тоже совершенно нормально для большого города… Однако именно это заведение стало, по сути, родоначальником всех нынешних столичных кофеен. Меню тут было простое и неприхотливое. Фирменные блюда — орешки со взбитыми сливками под шоколадным соусом или блинчики с тем же соусом. В качестве горячего блюда — всего одна позиция: бульон, к которому подавалась ватрушка с яйцом. Самое дорогое блюдо в меню: «куры жареные с маринованными фруктами» за 1 рубль 58 копеек. Зато в «Шоколаднице» был богатый выбор кондитерских изделий и сладких десертов. И все это было очень вкусно, потому что, в отличие от нашего времени, кафе еще не стали фастфудом. Ходить в них было престижно. В кафе отмечались дни рождения, защиты диссертаций, свадьбы, другие праздники. Причем каждый выбирал место по своему карману. Кто-то — кафе-мороженое, кто-то — кафе при ресторане «Националь», где был коньяк, вкуснейшее мороженое, яблочный пирог или кафе при «Метрополе». Хороший бар был при гостинице «Москва», куда тоже наведывались, чтобы у стоечки выпить коньячку. Попасть туда, если только эти заведения были не закрыты на спецобслуживание какого-нибудь писательского съезда, мог любой — достаточно было надеть галстук и почистить ботинки. Известное кафе-ресторан располагалось в гостинице «Россия» у метро «Площадь Ногина», теперь «Китай-город». Его еще показывали в фильме «Мимино». В нем, в этом кафе, как правило, собирались приезжие с Кавказа, поэтому, обратите внимание, в фильме Данелии местный оркестр с ходу играет и грузинскую «Сулико», и армянскую «Ов сирун, сирун». Было «Седьмое небо» на Останкинской телебашне, кафе при гостинице «Интурист» и прочие интересные места.

Кафе для москвичей стали признаком красивой жизни?

Безусловно. И еще одно: в те времена люди стали хоть и не часто, и далеко не многие, но выезжать за границу. А потом делиться впечатлениями о той, западной жизни, пусть даже и в соцстранах. Одним же из главных впечатлений для всех — что в Париже, что в Праге, что в Варшаве — были, конечно, кафе и рестораны. То, что для кого-то может быть вполне обыденным ужинать не дома, а пойти в какое-то заведение, чтобы с комфортом там посидеть. И наши люди захотели того же, чтобы хоть как-то сделать свою жизнь похожей на европейскую. И вот так, потихоньку, начал формироваться вкус и у наших людей.