О молчунах в чужом доме

Как относится среднестатистический гражданин к отрасли жилищно-коммунального хозяйства, всем хорошо известно. Сфера полна негатива: тарифы растут непропорционально повышению качества проживания, капремонты повесили на жильцов, на управляющих компаниях в массовом сознании красуется ярлык «мошенники-кровопийцы», ресурсоснабжающие организации — алчные монополисты, подчинившие государство своим лоббистским задачам, госжилинспекции — ширма заботы об интересах населения.

Утрированно, но примерно так видит отрасль включенный в тему собственник. Другие, не вникая в тонкости этой сложно переплетенной сферы, занимают позицию «моя хата с краю». Таким даже придумали прозвище — молчуны. Но периодически они этот обет молчания нарушают.

И вот как раз когда это происходит, ярко высвечивается главная причина провала жилищной реформы. Фундаментальной основой преобразований отрасли был и остается жилищный кодекс. Вполне простой для понимания и неплохо структурированный документ. За десять лет десятки раз поправленный — читай: усовершенствованный. Однако так и не спровоцировавший прорыва.

Почему? Ответ прост. Жилищная реформа предполагала и наивно продолжает предполагать появление в стране устойчивого института эффективного собственника. Собственника, который на свои плечи водрузит не только права, но и ответственность за свой дом.

Только нет у нас в массовом сознании такого понятия — «свой многоквартирный дом». Нет и все.

Самое время вернуться к молчунам. В Москве едва ли не в каждом районе в последние лет двадцать возникали конфликты, связанные с уплотнительной застройкой. Если говорить про новые микрорайоны, то здесь часто имели и имеют место истории с несоблюдением девелопером обещанных и закрепленных в инвестконтракте обязательств по формированию социальной инфраструктуры.

Конфликты эти были, есть и, наверняка, будут. Будут локальные пикеты и митинги, письма-обращения, листовки, вовлечение в проблему политических групп и объединений. Но речь не об этом, а о реакции пассивного в другое время большинства. Под влиянием активистов они включаются в процесс защиты придомовой территории от посягательств кровожадного бизнеса. Формулировки, рожденные борьбой, могут быть разными, но непременно в них содержится притяжательное местоимение: наш двор, наш микрорайон, наша улица, наш палисадник, наша детская площадка, наша парковка, наши интересы.

Удивительно, но в проекции на многоквартирный дом, на необходимость решения вопросов, связанных с его эксплуатацией, такого «наше» не наблюдается. Особенно на общем собрании собственников, которое посещают единицы — как раз те, кто включен в тему. Здесь молчуны снова впадают в спячку. А активистов, способных разбудить-взбодрить-замотивировать не наблюдается.

А что, если вот это «наше» все-таки приземлить на управление многоквартирным домом? Не так давно общался с директором средней по размерам частной столичной управляющей компании. Там собственников принуждают вникать в вопросы функционирования дома, как организма, чуть ли не силком.

Не просто озвучивают сумму, которую было бы неплохо собрать сверх установленной московскими властями ставки на содержание и ремонт, а представляют своего рода бизнес-план. Условно, вложили в энергоэффективные технологии рубль, получили экономию в два. И так далее. В результате собственники доплачивают. Это уже не просто оплата квитанции, а инвестиция. И отношение к общедомовому хозяйству меняется. Плачу больше чем знакомые из другого микрорайона — спрашиваю больше, интересуюсь больше, вникаю, пресекаю вандализм и порчу общедомового имущества.

Через несколько таких ментальных итераций и вырастает эффективный собственник, для которого дом становится своим не только в пределах личного квартирного пространства, но и за порогом. Да только все это другая планета, невзирая на встречающиеся исключения.

Конечно, можно (и нужно) требовать с управляющей компании отчетов и в рамках существующих ставок и тарифов. Только вот, к примеру, в трехподъездной пятиэтажке совокупный объем сборов на содержание и ремонт по году не превышает миллиона рублей. А это не только текущие ремонты, но и уборка лестничных клеток, и вывоз бытовых отходов и крупногабаритного мусора, и содержание инженерных коммуникаций, вентиляции, газового оборудования.

Миллион на год! Качественный ремонт «трешки» может в такую сумму вырасти, а тут целый дом. Но даже распределение этой суммы жильцам неинтересно. Потому что дом — он чужой, он не наш. Какие там инвестиции, какие кредиты.

Между тем, много шума вокруг размера взноса на капремонт. 15 рублей. Обдираловка. Грабеж средь бела дня. Только вот реальная стоимость по скромным оценкам в два раза больше. И никто не обращает внимания на то, что столичное правительство определило эти 15 рублей за квадратный метр в качестве минимального (!) размера. Собственники вольны общим собранием поднять эту планку, чтобы финансово обеспечить не нормативный ремонт, а требуемый, качественный, с использованием современных строительных материалов, которые создают новые технические характеристики, в разы снижают стоимость эксплуатации на многие годы вперед.

Что- то среди активистов, которые с кулаками готовы отстаивать неприкосновенность «нашего двора», не наблюдал я тех, кто с тем же рвением агитирует соседей за принципиально иную модель отношения к общедомовому имуществу, а проще говоря, к своему дому.

А раз так, то может быть и не стоит продолжать жить иллюзией, что молчуны обнаружат в себе потребность к активным действиям. И в очередной раз внести в жилищный кодекс перезревшие изменения, предполагающие на сей раз отказ от уравнения управления, в котором главным членом является собственник. Эта модель доказала свою неработоспособность. Мы все (за исключением ничего не определяющих единиц) живем в чужих домах. По факту. А, как известно, не наш конь, не наш и воз.

Публикация подготовлена в рамках совместного проекта MОСЛЕНТЫ и информационно-аналитического портала «ЖКХ Контроль»