«Первое, от чего мы обалдели, был подъезд»

«Это была жесткая коммуналка!»

Сам я в этом доме живу уже 11 лет — с 2007 года, хотя квартиру там купил на пару лет раньше. Мы с женой продали свою квартиру, тут же внесли залог за новое жилье на Гагаринском проспекте, потому что цены на недвижимость тогда росли процентов на двадцать в месяц. Но тут продавец дал задний ход. И перед самым Новым годом мы остались с кучей денег на руках, постоянным ростом цен и без жилья. Короче, было весело! И мы начали судорожно подыскивать себе новые варианты, взяв у риелторов списки продающихся квартир и объезжая их по ночам, чтобы не торчать в пробках. Нам было важно для начала понять, что это вообще за место, что за дом…

О Замоскворечье мы даже не думали, потому что хотели перебраться в Хамовники, но тут нам прислали два варианта: квартиру в двухэтажном домике в Новокузнецком переулке и на Пятницкой, 17. Первый вариант оказался совсем уж экзотичным, ну, то есть раздолбанным, да еще и окруженным торговыми ларьками. А дом на Пятницкой… Первое, от чего мы обалдели, был подъезд, украшенный двумя резными дверями, потому что до этого мы жили в довольно конструктивистском домике 30-х годов на Сивцевом Вражке. Затем мы поднялись наверх и оказались в настоящей жесткой московской коммуналке, разделенной на пять лицевых счетов, с одним из жильцов, который перманентно сидел, потому что торговал наркотой на черной лестнице, с парой несовершеннолетних детей и с многочисленными кошками и собаками. Нас, впрочем, все они встретили достаточно дружелюбно, протащили по всей квартире, все показали и… Мы влюбились!

Старики со своими старушками

У дома богатая история. Он был когда-то доходным, принадлежал Никите Громову и был построен в 1904 году архитектором Семеном Суворовым.

К моменту, когда мы купили квартиру, других коммуналок тут больше не было. Рядом с нами жили три сестры-бабульки, по очереди умершие, а перед этим завещавшие свои квадратные метры церкви. У церкви же их потом выкупил наш будущий сосед, человек деятельный и пробивной, знающий, в какие места насиловать ту или иную госструктуру, и ставший мне хорошим другом и основным двигателем по благоустройству дома. Под нами –человек из нефтянки, появляющийся, впрочем, крайне редко. На втором этаже обитает замечательная грузинская семья.

На первом – самый одиозный персонаж Замоскворечья, известный своими акциями: например, это он снимал мемориальную доску Бориса Немцова, обливал выставку Стерджеса вонючими жидкостями. Рядом старушка, оказавшаяся чуть не не чемпионкой страны по мотогонкам и заядлой альпинисткой. В общем очень разные тут живут люди, но все эти люди понимали и понимают, что живут в доме, который требует к себе как минимум уважительного отношения.

Не только по любви

Дом наш, конечно, был в довольно плачевном состоянии. У него, например, жутко текла недавно положенная ЖЭКом кровля. И мы с Колей развернули целую войсковую операцию, нацеленную на то, чтобы выбить из города кровлю новую. Мы в жесткой форме «изнасиловали» управу, у нас сменилось четыре бригады строителей, я едва ли не каждый день получал письма от заместителя мэра по вопросам жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства Петра Бирюкова и из Мосгордумы, но мы победили. Другое дело, что новую крышу дворники довольно скоро раздолбали своими идиотскими ломами, скалывая лед.

Затем мы занялись ремонтом подъезда, в котором была кое-где побитая метлахская плитка, стены, выкрашенные мерзким коричневым цветом, сколотые ступени на лестницах, ну и так далее. Ну, а потом занялись внутриподъездными дверями.

Финансовый вопрос

Многое оплачивалось, конечно же, жильцами — плитка, покраска. Сам ремонт из расчета 30 тысяч рублей и 3 дня на все про все нам делал ДЭЗ. При этом мы договорились, что всю работу его сотрудники будут выполнять исключительно и непосредственно под нашим присмотром. Нет нас? Значит, все останавливается! За это, конечно же, мы тоже доплачивали сами.

Скидывались не все. Жители пары квартир сразу заявили, мол, делайте, что хотите, нам на все плевать. А остальные… остальные все участвуют. Другое дело, что в нашем подъезде квартир всего одиннадцать.

Пусть так. Слава богу, что хоть нет обвинений в том, что собранные деньги мы кладем себе в карман, потому что у нас тут все максимально прозрачно: нет никакого фонда, все собирается в «ручном режиме» на конкретные нужды.

Группа «Двери»

Идея заменить входную подъездную верь возникла у меня сразу же, как я ее впервые увидел, то есть в 2005-м. Она была страшной до невозможности! Но лишь бы что делать не хотелось, а не лишь бы что стоило — мама не горюй! Но в 2009 году на меня уже насел сосед, призвавший прекратить «страдания русской интеллигенции» и заняться конкретным делом. Для начала — хотя бы нарисовать дверной макет: «Рисуй! Я с ним в управу схожу. Может, что у них выковыряем». На рисование у меня ушел еще год.

И вот сосед вперся со всем этим в управу, работникам которой мой макет, что удивительно, понравился. Они даже попросили нас сделать упрощенный вариант, чтобы поставить его по всему району. Но вскоре все управское руководство сменилось, и эта идея заглохла.

Впрочем, новое руководство нам тоже очень помогло, за что ему отдельное спасибо. А финансово… Нет, конечно, они ни в чем не участвовали. Дверь полностью находится на нашем балансе.

«Не будем огораживаться железками!»

Дизайн мы разрабатывали с нуля, точнее, опираясь на внешний вид дверей внутриподъездных и отказываясь разве что от совсем уж «васнецовских» моментов. Проблема в том, что найти четкое изображение старинной двери, стоящей здесь в 30-е годы, мы не могли на протяжении нескольких лет — мне его прислали совсем недавно, когда что-то менять было уже поздно. Все, что я знал, — это то, что старая дверь была двустворчатой и с каким-то витражом сверху. Но двустворчатость мне показалась излишней и неудобной в быту: одна открытая створка — узковато, а открывать сразу две — тоже не вариант, потому что под своим весом они могут провиснуть.

Дверь понравилась всем. Разве что самый политически активный сосед сказал, что ему это больше напоминает декорацию и он бы не возражал, если бы внутри мы установили еще что-то металлическое. Но на это мы точно не согласимся: мы и в своих квартирах оставили двери деревянные, потому что огораживаться «железками» как-то… не очень, а кому надо, тот все, что угодно, откроет.

«Мозги встали на место»

В последнее время это встречается все чаще: москвичи перекрашивают свои дома, вставляют двери, возводят клумбы во дворах, что-то восстанавливают. Почему? Раньше же было как? Или деньги, или ум. А сейчас, думаю, у многих просто мозги начинают вставать на место. Люди поездили по миру, поняли, что жить можно по-человечески, и захотели так же — хорошо, но — здесь. Тем более что затраты-то не огромные, если не ремонтировать весь город «в одну репу».

Во сколько нам обошлась наша дверь? Ну… прилично. В несколько сотен тысяч. Но ведь мы собирали на нее деньги несколько лет и заказывали ее не в Москве, а в Суздале, где мастера трудились над дверью около года.

Околпачить целый дом

Что у нас в планах? Внутри подъезда — перила, и замена проводки и электрического шкафа, стоящего тут с 40-х годов. Еще — поставить ворота на арку дома, потому что кто только к нам во двор не загоняет свои машины и не ходит по малой нужде. Но наша главная «голубая мечта» — восстановить разрушенный в 1942-м во время бомбежки стеклянный колпак на крыше, через который когда-то проникал дневной свет на лестницы и лестничные клетки, лишенные окон. Сейчас это отверстие зашито крышей. Но… мы надеемся на лучшее.