Московская орда

Мусульмане в Москве появились в XVI веке, первая каменная мечеть — в середине XIX века, а сейчас их в городе всего шесть. МОСЛЕНТА исследует историю московских мусульман, первыми из которых были татары.

Первый татарин на Москве

Ордынка, Татарские улицы, Балчуг (болото) — в Москве много мест так или иначе связанных с татарским миром. Но, как выясняется, названия эти не самые древние. А первое связанное с Ордой название на карте российской столицы — Черкизово.

Первые достоверные известия о проживающих в Москве татарах относятся к середине XIV века. Конечно, появлялись они тут и раньше, но все больше по собственной инициативе, как незваные гости, о чем напоминает известная пословица. А вот когда в Орде началась «великая замятня» (1359 – 1380 годы) и за двадцать лет на троне сменилось 25 ханов, тут-то и потянулись на Русь политэмигранты с Волги. Первым достоверно известным татарином на службе московского князя стал ордынский царевич Серкиз-бей (или Черкиз), который спасаясь от преследования Мамая, со своим родом и слугами оказался в Москве где-то в 60-70 годы. Из письменных источников известно, что в вотчину ему князем Дмитрием были отведены четыре деревни на северо-востоке от города, объединенные под названием Черкизово. Царевич принял христианство и был в крещении наречен Иваном, а сын его, князь Андрей Черкизович, был одним из воевод на Куликовом поле и сложил там голову. От внука Черкиза — Федора Андреевича по прозвищу Старко, пошел род князей Старковых.

В следующем, XV столетии подобное явление стало гораздо более частым. Орда пребывала в раздробленности и катилась к упадку, Русь становилась все сильнее. К тому же середина века на нашей земле прошла в перманентных междоусобных войнах между московскими и звенигородскими князьями, и сильные воины были в цене.

Однако, попадая на Русь, серьезного влияния на культуру страны выходцы с востока не оказывали и очень быстро растворялись в русской среде. Прежде всего, это связно с тем, что все они принимали христианство — крещение было непреложным условием поступления на службу. Многие из знаменитых русских дворянских семей сохранили татарские фамилии или память о них: Мансуровы, Сабуровы, Юсуповы, Кутузовы (от имени Кутдус), Шереметевы (от имени Шир-Ахмет), Аксаковы (от клички Аксак — хромой), Алябьевы (от Али-бей), Ахматовы, Барановы (род идет от мурзы Ждана по прозвищу Баран, вышедшего в 1430-е годы из Крыма на службу к Великому князю Василию Васильевичу), Карамзины (от Кара-Мурзы), Бутурлины, Ермоловы (предок этого рода — Арслан мурза Ермола) и так далее. Естественно, в жизни этих семей не было места мусульманским традициям и татарскому языку, только память о происхождении предков.

Редкие исключения были лишь в тех местах, где пришедшие на Русь татары компактно селились большими группами — Касимовское ханство (сейчас — Рязанская область), Наровчатовское и Темниковское княжества (на Средней Волге и Оке). Там татары продолжали исповедовать ислам и сохраняли свои традиции. Впрочем, от Москвы это было сравнительно далеко.

«Казань брал, Астрахань брал…»

Ситуация изменилась в XVI столетии, когда Казанское и Астраханское ханства были завоеваны войсками Ивана Грозного и, после череды жестоко подавленных восстаний, вошли в состав Московского царства. Естественно, татарские, башкирские и ногайские вельможи теперь служили государю, в столице стали появляться их дворы-ставки, да и торговля с Поволжьем оживилась. В основном, гости селились в Замоскворечье, которое тогда активно обживалось москвичами. В ту сторону шла дорога на Орду — Ордынка. Известно, что именно там, где-то в районе нынешнего Павелецкого вокзала и улицы Зацепа, находился Ногайский двор, где проходили конские торги — степняки пригоняли табуны на продажу. Там же за рекой и заливными лугами стала формироваться татарская слобода. Первое упоминание о ней относится к началу XVII века (1619 год), но тогда она уже существовала, и мы можем допустить, что она появилась чуть ранее. Татары не только торговали, но и занимались традиционными ремеслами, что также нашло отражение в столичной топонимике: Кожевенный переулок, Стремянной переулок, Конный переулок. Тогда же на карте Москвы появляются название Ордынка, Крымский брод, чуть позже Балчуг — по-татарски «болото». Видимо, к этому же времени (конец XVI – начало XVII веков) относится и появление первых мусульманских молельных домов, а возможно, даже скромных мечетей в Татарской слободе. Но точных данных, к сожалению, мы не имеем.

Но даже если мечеть в Москве была, то лишь до середины XVII века: в 1649 году царь Алексей Михайлович специальным указом упразднил все иноверческие (то есть неправославные) храмы и выселил большинство жителей Татарской слободы на дальние московские земли. Случилось это после печально известного Соляного бунта, здорово напугавшего власти. Видимо, свою роль сыграл и суровый патриарх Никон, имевший в это время на Алексея большое влияние.

Впрочем, подобные меры вписывались в общую политическую линию, которую Москва тогда проводила по отношению к покоренным народам — сделать все для максимальной христианизации новых территорий. В российской историографии об этом вспоминают редко, но факты — вещь упрямая: политика по отношению к поволжским и сибирским мусульманам, а также к сибирякам-язычникам была жесткая. Еще в 1628 году был издан Указ, запрещающий мусульманским мурзам в Поволжье владеть крепостными-христианами. А если помещик крестится — пожалуйста, что было подтверждено в 1648 году. Апогеем колониального гнета стал Указ от 16 мая 1681 года, который фактически вводил «добровольно-принудительную» христианизацию: за отказ креститься нерусские феодалы могли вообще потерять свои земли, а рядовые массы «иноверцев» превращались в крепостных. Ответом стала череда серьезных восстаний татар и башкир, после кровавого подавления которых, скандальный Указ был отменен.

В XVIII веке к мусульманам Поволжья стали относиться немного мягче. При этом общая линия осталась прежней, изменились лишь форма — принуждение к христианизации строилось теперь в основном на экономических стимулах. По специальному Указу Анны Иоанновны новокрещеные иноверцы из государственных (живших на землях, принадлежавших казне) крестьян освобождались на три года от уплаты налогов, вместо них подати должны были платить их односельчане-«нехристи». Крестившимся крестьянам выделялись лучшие посевные земли. Если уличенный в воровстве или в другом преступлении инородец принимал христианскую веру, его прощали. Да и платили налогов христиане вдвое меньше, чем их соседи-мусульмане.

Попутно проводилась политика вытеснения мусульманских институтов. Мечети можно было строить лишь с позволения губернских властей, медресе закрывались. В 40-е годы, уже при Елизавете Петровне, политика властей снова стала более жесткой. В течение двух лет — с 1742 по 1744 годы — из 536 мечетей в Казанском уезде было разрушено 418.

«За героические подвиги»

Татарской общине в Москве в такой обстановке жилось не слишком вольготно, но все же она существовала. В 1786 году в Москве построили Водоотводный канал, Балчуг стал островом, и началась активная застройка осушенной территории Замоскворечья. Тогда Татарская слобода стала приобретать свой современный вид, появились Татарские улицы.

Известно, что в 1782 году там, при дворе князя Султан-мурзы Сименея была построена небольшая деревянная мечеть. Она просуществовала до начала XIX века и разобрана была по причине ветхости, а по другой версии — сгорела в пожаре 1812 года.

После этого в 1805 году председатель Оренбургского духовного собрания (тогдашний аналог духовного управления мусульман России) муфтий Мухамеджан Гусейнов ходатайствовал перед московским генерал-губернатором Беклешовым о строительстве каменной мечети в Москве. Вопрос решен не был — вмешался митрополит московский Платон, высказавший сомнения в правильности строения в городе иноверного храма. И лишь после войны 1812 года, «за героические подвиги воинов-татар в Отечественной войне» по личному указу императора Александра мусульмане получили право построить мечеть в Татарской слободе, на участке купца первой гильдии Назарбая Хашалова. Ее построили в 1823 году, и первоначально культовое здание ничем не выделялось среди соседних особняков. Только после перестройки 1882 года мечеть приобрела традиционный вид — у нее появился минарет и купол. Мечеть еще раз перестраивалась и в 1914 году по проекту архитектора Дмитрия Ивницкого.

Купеческий подарок

На рубеже XX века маленькая мечеть на Татарской уже не вмещала всех московских мусульман, число которых стремительно росло. Если по переписи 1855 года мусульманская община Москвы насчитывала всего 330 человек, то к 1900 году их число составило 7280 человек, а в 1907 году — уже 13650 человек. И жили они, естественно, не только в исторической Татарской слободе.

Рост исламского населения Москвы был связан с промышленным подъемом и вызванными им активными миграционными процессами. Это была уже совсем другая генерация московских мусульман — они вели свой бизнес, держали магазины, торговали хлопком, пушниной, рыбой, кожей, нефтью, учились в светских учебных заведениях. Сложился круг богатых, культурных и социально активных мусульман: московский купец Бакиров, касимовские купцы Шеринские, Ерзины, Акбулатовы, Акчурины и другие. Они довольно быстро нашли общий язык с городскими властями и выкупили примерно гектар земли на Выползовской улице, на который затем была оформлена дарственная в пользу Магометанского духовного собрания. Потом последовало обращение муфтия к властям, и великий князь Сергей Александрович в 1903 году дал разрешение на строительство новой мечети. Большую часть средств на строительство выделил московский купец Салих Ерзин — один из самых богатых людей Москвы того времени, а автором проекта стал местный архитектор Николай Жуков.

Соборная мечеть открылась в ноябре 1904 года и существует по сей день. Закрывалась она лишь на реконструкцию. Долгие годы она была единственным мусульманским храмом во всей центрально-европейской части России. А вот судьба исторической мечети на Татарской улице была не столь удачна — в 30-е годы она была закрыта, а здание использовалось как военкомат. Кстати, именно оттуда призывался в армию будущий мэр Москвы Юрий Лужков.

В 1994 году Историческая мечеть в Замоскворечье была возвращена мусульманской общине и возобновила свою работу. В 1997 году открылась третья мечеть в Москве, в Отрадном, в том же году была построена Мемориальная мечеть на Поклонной горе — одна из самых красивых во всей центральной части России, ставшая четвертой мечетью столицы. Затем на улице Новаторов силами иранского посольства была построена шиитская мечеть. Еще одна шиитская мечеть появилась в Отрадном. Сегодня в Москве шесть мечетей, это совсем не много, учитывая, что число столичных приверженцев ислама превышает полтора миллиона.

Георгий Олтаржевский