«Животворящая сила фаллоса»

15 лет выдержки

Почему вы из всех инструментов мира выбрали именно шотландскую волынку, как научились играть?

Живую волынку я в первый раз услышал в 2001 году, в исполнении Nairn pipe band из Шотландии, они приезжали в Москву. Их игра и саунд меня настолько заворожили, что я понял – хочу это делать сам. Как озарение было: «Вот, что мне нужно, не могу без этого»!

Я сразу же стал выяснять, где бы научиться играть. Уже в зачаточной форме существовал интернет, и с одним из участников группы я обменялся имейлами. Что-то он прислал, что-то я сам находил, купил инструмент, стал заниматься. Впоследствии ездил учиться в Эдинбург.

По большому счету выросло это все из моего увлечения фольклористикой: я изучал русскую традицию, европейскую, восточную. Интерес этот до сих пор в моем доме занимает несколько шкафов, где висят около 40 музыкальных инструментов разных традиций. Одним из них стала шотландская волынка, которая однажды туда попала. И так исторически сложилось, что именно с ней я стал наиболее концертно востребован у московской, а впоследствии и российской публики.

Как я вообще занялся духовыми - это отдельная история. Потому что, как говорится, «ничто не предвещало»: музыкальную школу я закончил, как баянист, потом учился на вокальной кафедре. 10 с лишним лет профессионально занимался гитаризмом, работал со звездами отечественной эстрады.

И вот в один прекрасный момент мне посчастливилось поработать в группе «Пелагея». И как-то знакомые принесли на репетицию мешок свирелей, жалеек и свистулек со словами: «ребята, попробуйте, может у вас что получится». Все попробовали – не получилось, и только у меня пошло, я заиграл. Так что все началось, как забава, а переросло в профессиональную деятельность. Я стал учиться этому мастерству, заниматься, искать людей, которые могут ответить на возникшие вопросы. Так и добрался до волынки.

В чем секрет

В России люди с вашей темой, я уверен, в основном знакомы по фильму «Храброе сердце».

В «Храбром сердце» звучит ирландская волынка, это совсем другой инструмент. О чем на скоттских фанатских форумах и в группах ходят всякие веселые демотиваторы.

По-моему от волынки у людей «пробки вышибает» автоматически буквально через 20-30 секунд звучания, всех затаскиевет в состояние похоже на транс. Как вы с этим работаете?

Что такое волынка? Это одно из решений очень древнего желания человека сделать звук духового инструмента звучащим постоянно, без перерывов на вдох. Есть еще одно решение – так называемое перманентное дыхание, когда музыкант из щек выжимает остатки воздуха, а при этом вдыхает через ноздри. Но дудка одноголосная, а если инструмент не один? А если мы хотим аккорд, интервал присобачить? Можно это делать на сдвоенных флейтах, но с исполнительской точки зрения они весьма ограничены.

Гораздо более интересное решение воплощено в волынке: постоянно звучит основной тон, а на другой дудке играются интервалы, которые по-разному с ним спрягаются. От того, как они состроены, возникают те или иные биения. Они-то и приводят слушателей в то состояние, о котором мы говорим.

Постоянно звучащая нота «сажает» вас на определенную точку, включается тоннельное мышление. Все это происходит на уровне подсознания, а физически человек может ходить, танцевать. Вас «втыкает» на точку, и информация, мелодия, которую на этом фоне воспроизводит волынщик, заходит гораздо слаще, веселее. Потому что появляется некий стержень, вертикаль, на которую все остальное собрано. Вот в этом бурдонном тоне – вся мистика.

Такое есть не только у духовых, среди струнных колесные лиры дают подобный эффект. Бывает, музыканты играют дуэтом, чтобы такого же воздействия добиться, дудукисты, например: один ведет соло, другой – поддержку. Получается фактически та же самая волынка, только набранная из нескольких исполнителей. Так что сама идея очень древняя.

У нас, у шотландских волынщиков, этих дрона на плече три: один басовый и два теноровых, которые состраиваются максимально близко, до полного унисона. И дается небольшой разлив, чтобы где-то раз в полторы секунды пробегало такое дистройное кольцо. Его почти не слышно, но когда ты в теме, если сам играешь, то всегда его слышишь. Убаюкивающее такое воздействие.

По психосоматике похожее воздействие имеют речи Ленина, его интонационная работа. Послушайте записи: когда он разговаривает, постоянно есть такое, - базовый тон, выход на завышение. Все время подталкивает кверху, такой прием. Под это какая угодно залипуха в голову зайдет, не просто так все.

И подобный эффект у нас достигается состройкой дронов волынки. С одной стороны это успокаивает, а с другой сам тембр инструмента «втыкает» человека идти в атаку, бодрит, приносит ощущение праздника, эйфорию.

Первый коммерческий заказ

Когда вы начинали, наверняка же и не думали о большой сцене? Или у вас изначально был коммерческий проект?

Сначала я вообще играл один, но потом понял, что этого мало. Нашел барабанщика среди своих друзей, мы попробовали – получилось. У него был обычный малый барабан с установки, снэр. Ни специальных маршевых барабанов, ни одежды у нас тогда не было.

Когда мы в очередной раз джемили где-то в парке, подошел человек и пригласил выступить на дне рождения друга. Тут мы поняли: «Опа, нас уже зовут играть за деньги»!

Так организовался наш первый коммерческий заказ, а дальше пошло-поехало: гости позвали выступить и у них, а потом их друзья, и друзья друзей.

Потом я узнал, что в Москве есть еще несколько человек, которые играют на волынках. Мы попытались объединиться: с кем-то получилось, с кем-то – нет. История человеческих взаимоотношений среди волынщиков – это вообще большая отдельная тема.

Так вот потихоньку-полегоньку в 2004-м сформировался состав Оркестра Волынщиков Москвы. Мы начали работать на корпоративных мероприятиях, на выставках, постепенно купили себе серьезные нормальные инструменты и форму.

Очень хорошая дудка

Я, например, играю на заказном McCallum-е – очень хорошая дудка, с 2006 года на ней работаю. Другие волынщики у нас в оркестре играют на John Walsh и Sheppard, - все топовые фирмы, как у гитаристов – Gibson и Fender.

Вы, когда про шкафы с музыкальными инструментами рассказывали, обратили внимание, что волынка оказалась из них из всех самой коммерчески успешной. Все-таки по зову сердца или кошелька вы решили жизнь связать с таким необычным инструментом?

Представьте ситуацию: 2001 год, в Москве есть всего два волынщика-сольника, которые работают по пабам, по клубам, и по популярности, по гонорарам находятся в андеграундной зоне. Невозможно было предвидеть экономический успех, и вообще, что это здесь у нас будет востребовано. То есть это был чистый личный фан. И когда я первых волынщиков увидел, то понял: если я начну это делать, у меня все получится. Меня прям колыхнуло, я понял – вот это мне надо, хочу, эта музыка вставляет. А если вставляет меня, значит, я смогу сделать так, что она вставит и всех остальных. И если бы это было не так, то ничего бы и не случилось.

Какие были вехи на пути к Олимпу: первый эфир, первое выступление на Красной площади, - как все это складывалось?

Первый большой оупен у нас был, когда в 2005 году в Россию приезжала комиссия, выбиравшая город для Олимпиады. В город Сочи привезли кучу артистов этнического направления, и нас позвали. Мы вышли на площадь в центре города и дали концерт, в ходе которого у меня было ощущение, что я Майкл Джексон или Мадонна. Всех принимали хорошо, а на нас сочинцев порвало: звук волынок и барабанов южан завел просто нереально. Нас сначала не отпускали, потом провожали овацией. Это был первый в истории оркестра бешеный восторг публики, когда я почувствовал: «Блин, мы же настоящие артисты! Все круто»!

Дальше была «Спасская башня» и знакомство с на тот момент генерал-майором Валерием Михайловичем Халиловым (начальник Военно-оркестровой службы Вооружённых Сил Российской Федерации с 2002 по 2016 года). Возвращаясь к вопросу про сердечные и кошелечные дела, ситуация вышла очень простая. 2007 год, мы уже - популярный коллектив, работающий на российском ивент-рынке. Нас постоянно приглашают, мы на самоокупаемости, все хорошо. И все вместе, с женами, с детьми мы решили посетить фестиваль «Кремлевская зоря», на смену которому потом пришла «Спасская башня». Посчитали – получилось 30 билетов, а я их когда бронировал, решил пошутить, говорю: «Запишите на Оркестр Волынщиков Москвы». Тогда мы официально так еще не назывались.

Через неделю приехал бронь выкупать: в драных шортах, в выгоревшей майке. Захожу в офис организаторов в ГУМ-е, в фойе сидит человек, пьет кофе. Я - к кассе: «Девушка, 30 билетов зарезервировано на Оркестр волынщиков Москвы». Человек с кофе выпрыскивает его от удивления, смотрит на меня: «Что ты сказал»? «Оркестр волынщиков Москвы». «Срочно ко мне в кабинет». Оказалось, это генеральный продюсер фестиваля, Виталий Миронов. Пообщались, я рассказал о коллективе. Он говорит: «Так. На Красную площадь мы вас не поставим, но есть программа в городских парках, я тебя воткну в сад Эрмитаж».

Практически на сцене Эрмитажа мы познакомились с Халиловым и центральным военным оркестром министерства обороны. Выступили в одной программе: они увидели нас, мы - их. Они в те дни как раз играли программу с приехавшими шотландцами и делали самый большой в России перформанс по волынкам: их вышло на Красную площадь 350 человек. В частности, они играли русские народные песни, - то, что сейчас мы исполняем под названием «русский сет». Это компиляция Халилова, который сделал переложение для волынок.

Увидев, как это сработала на Красной площади, мы, помимо шотландского репертуара, начали играть кавер-историю, что очень сильно нас продвинуло вперед.

К 2009 году «Кремлевская зоря» погибла, комендатура московского кремля успешно сделала «Спасскую башню». И уже в 2009 году мы вышли с сольным выступлением на Соборную площадь Кремля, на Красную площадь – уже на самом фестивале.

Кстати, первыми такой фестиваль военных оркестров провели шотландцы в 1947 году на плато Эдинбургского замка. Проводится он до сих пор, называется Royal Edinburgh Military Tattoo. Франция, Швейцария, Америка, Канада, Австралия, - такие мероприятия сейчас много где проводятся, но родоначальники жанра – шотландцы. Именно у них родилась эта история, когда выступает сводный оркестр волынок – 120-150 человек (на ту площадку больше и не нужно). Разные коллективы, в разной форме идут в одной «коробке». Очень красиво: чем больше людей, тем сложнее можно в построениях фигуры рисовать.

Вообще в оркестровой тематике считается, что шотландское волыночное шоу – одна из красивейших визуальных программ в этой области. Забыть такое невозможно: то, что делают за 10 минут волынщики, ни один духовой оркестр за полчаса не выдавит, что бы они там не играли. Специфика звука такая.

Сила каверов

Помните, как впервые попали на ТВ с Оркестром?

Телевидение у нас началось в 2011 году: с певицей Варварой мы впервые попали на ТВ с песней «Вдоль по Питерской», - сделали совместную аранжировку. Я вставил туда несколько шотландских мелодий, она пела традиционный текст в стилистике а-ля Мадонна, - в общем, это был прикольный опыт.

Гастроли, походы – постоянная для Оркестра история. «Чесов» как таковых у нас никогда не было, - всегда локальные точечные поездки.

В какой-то момент мне стало не очень интересно заниматься традиционной волынкой, играть исключительно шотландский, scott-ский материал по всем канонам. Но при этом каждый сезон мы делаем несколько новых треков с классическим исполнением.

Ведь надо сыграть хотя бы по одному произведению всех форм, для инструмента написанных, чтобы понять, что он из себя представляет. Есть очень много музыки, которая, по большому счету, интересна для нас и для ценителей, но с этим абсолютно нереально работать на российском рынке. И когда мы после знакомства с Халиловым занялись переложениями, созданием каверов, то у нас появился так называемый Rock medley (рок-сборник, рок-попурри - англ.), - на сегодняшний день самая огненная наша тема за всю историю существования коллектива.

И, как думаете, почему рок-каверы на волынках так хорошо заходят у нашей публики?

Тембр инструмента спектрально очень резкий, очень громкий. Еесли взять эмоциональную шкалу восприятия человека, то реакцию на звучание волынки можно обозначить, как 4 знака вопроса, как 4 восклицательных знака, а иногда – 6 того, и 8 другого. То есть, это всегда либо призыв к чему-то, либо какой-то бешеный восторг. Из современного звучания инструментов можно сравнить с гитарным соло в тяжелой музыке.

Когда надо сыграть, скажем, колыбельную, когда джазовое трио аккуратно играет, тает сигарета на рояле, приглушенный свет. Тут выходит волынщик... и выбивает стекла. В такой ситуации возникает некий когнитивный диссонанс: волынка взрывает музыку, написанную, чтобы «уложить клиента». А когда музыка сама по себе призвана взорвать, и туда входит волынка, то она не просто оказывается на своем месте, но и дополняет картину. Получается тот самый burst (прожиг, - англ.), который тут и нужен.

12 миллионов просмотров

И именно в рок-н-рольном саунде волынка раскрывается как нельзя лучше. В результате, одна из концертных записей Rock medley выстрелила и стала самым популярным нашим номером. Мы его много играли, выкладывали ролик, но он, что называется, «не взлетел». И вот, весной нас на день святого Патрика позвали выступить в Питере друзья, Леша Белкин и группа Оттава Е. Очень хорошие ребята, у них красивые клипы, собирают миллионы просмотров. И вот, это наше выступление человек из зала снял на iPhone, выложил видео в YouTube, и оно стало стремительно набирать просмотры. Сейчас их там больше миллиона.

Потом с YouTube американское сообщество выложило на Facebook-овский движок, и он за 2 недели сделал 12 миллионов просмотров. Американцы, Канада и Австралия в основном, - по сути, целевая наша аудитория. Края, где много шотландцев, где волынщики живут. И до сих пор активно делаются его перепосты, которые накручивают новые просмотры. Так что я не знаю, сколько народу на данный момент его посмотрело, может, 30 миллионов, а может и 70.

После этого ролика нам позвонила компания, готовившая ивент для компании Royal Caribbean International, которая строит 15-этажные круизные корабли. На тот момент они выпустили корабль «Quantum of the seas», и эта чудесная шхуна прошла свою первую кругосветку из Нью-Йорка в Шанхай, куда шеф Caribbean International попросил привезти «тех волынщиков с миллионами просмотров». Мы прилетели и сыграли на этом прекрасном корабле. В Китае для американцев.

А если говорить про сегодняшний день, как вы влились в Чемпионат? Как футбольные болельщики на вас реагируют?

На днях в фан-зоне на Воробьевых горах мы собрали рекордные для площадки 119 тысяч человек.

Может в нас дело, может в футболе, или так погодные условия сложились. Сыграли программу, состоявшую из классических, достаточно спортивных произведений шотландской популярной хорн-пайповой музыки, которую знают иностранцы, европейцы. Там эта музыка играется уже не одно столетие много где и много как. Исполняли и русские народные дела, древний могучий фольклор, и популярные треки из области клюква, лубок, дерибас, потому что публика разная: и воспитанная, и не очень, а играть надо для всех. Играли и Rock’n Roll medley, и Disco medley.

В такой ситуации когда на сцену выходишь, перед тобой - энергетическая биомасса. И надо в нее правильно кидать пассы, они возвращаются, и начинается игра, - такой большой теннис.

Я всегда в плане энергии начинаю с интеллигентного: «Здравствуйте», а под конец энергию концерта можно сопоставить с выступлением Cannibal Corpse. Голос плавно уходит вниз, я все больше даю рыка, в конце всегда звучит песня «Барабан» с английской ненормированной лексикой. То есть, мы отрываемся по-полной, и вот в такую движуху типа Rage Against Machine у нас входит публика, начинается динамика.

Понятно, что каждый музыкант хочет востребованности, как к ней прийти? Это, вообще, можно просчитать?

Невозможно. Вот записываю я в студии трек стоимостью тысяч 50-60 рублей на круг. Снимаю видео, еще какая-то сумма на это уходит. Мы подписываем ко всему этому правильные хэштеги, и это никто не смотрит. А на следующий день я делаю фотографию дочери, с подписью «Какая клевая у меня дочь», выкладываю в сеть, и за первый же час она собирает сотню лайков. Ей пять лет, она еще ничего в жизни не сделала, но ее релевантность гораздо выше той профессиональной работы, на которую я потратил кучу средств и времени.

Животворящий фаллос

А вообще, хоть и банально звучит, но главное условие успеха – это святая вера в то, что делаешь. И у тебя должно быть понимание того, что ты хочешь сказать, сообщить. Если этого нет, можно как угодно стараться, но результатов не будет. То есть, наш путь, это жертвы, упорство, фанатизм, - только так.

Вот вы выходите на сцену перед большой аудиторией, что вы ей своей музыкой сообщаете? «Ребята, жизнь прекрасна»! «У нас есть сегодняшний день, давайте взбодримся»?

Нет, у меня другая идея.

И какая же?

Меня в свое время фольклорист Сергей Старостин, к которому я пришел учиться на рожках играть, послушал, и спросил: «Что ты хотел сказать этой мелодией»? Мне было уже 30, но я не смог ответить. И мы тогда занялись тем, что дети делают в первом классе музыкальной школы: сыграл на высоких - это как птичка звучит, сыграл на низких - а это, как мишка. До того я мыслил нотами, был импровизационным слуховым музыкантом, легко входящим в любую стилистику. А тут Старостин поставил передо мной вопрос – зачем? Куда оно, это все? Какая энергия?

Я начал ее искать, и нашел. Я каждый раз, когда выхожу на сцену, показываю залу животворящий фаллос, энергию жизни. И, как у отца четырех детей, у меня происходит энергетический акт с публикой.

Ведь каждому есть что сказать на сцене: кто-то выходит и говорит про любовь ко всему живому, кто-то ничего не транслирует, «поющих трусов» сейчас хватает, а у меня - энергетика продолжения жизни. И все мои брутало-самцовские крики и жесты со сцены, - они про это. Нормальный рабочий мужской драйв, как я его чувствую.

Ближайший концерт Оркестра Волынщиков Москвы - 26 июня в Московском международном доме музыки