Город — это жизнь в пространстве между зданиями

Олег Шапиро и его партнёр Дмитрий Ликин являются основателями архитектурного бюро Wowhaus. Компания так или иначе имеет отношение к реконструкции многих крупных объектов Москвы. В 2011 году архитекторы практически построили с нуля общественное пространство Парка Горького. В 2013 году именно они были идейными вдохновителями полного перестроения Крымской набережной. А в 2015 году они реконструировали «Электротеатр Станиславский». В интервью МОСЛЕНТЕ Олег Шапиро рассуждает о масштабных изменениях, которые видят сейчас на своих улицах жители столицы.

Тротуары для людей

Власти Москвы идут по пути перестройки города с акцентом на жителей — создаются новые общественные места, расширяются тротуары. Насколько это оправданно?

Изменять город в сторону пешеходов — это общемировой тренд. И это направление, безусловно, правильное. Другой вопрос, что у города есть свои особенности, у каждой улицы есть свои особенности и у мировосприятия людей есть свои особенности. Это всё хорошо бы учитывать. Размашистые решения — реконструировать множество улиц в один момент — опасны тем, что они неизбежно унифицируются. То есть решения становятся менее точными.

С другой стороны, Москва — большой город, и радикально исключать автомобили из такого большого города нельзя. Всё-таки вы не можете пройти всю Москву пешком и быть счастливым. Конечно, автомобилей должно быть в городе меньше, но для этого надо сделать больше общественного транспорта. Развивается метро, ещё быстрее развивается такси. Но и другой общественный транспорт должен подтянуться. Это поможет людям чувствовать себя комфортно.

Кроме того, для русского человека, прошедшего советскую школу, автомобили всё ещё остаются средством личной свободы. Это не технологическое средство передвижения. Для многих это всё ещё символическая вещь, и люди не хотят с ним расставаться. Мы не успели ещё привыкнуть к наличию автомобиля, а его уже отнимают.

Поэтому здесь нужна очень тонкая настройка всего. Мы можем где-то сделать тротуар больше, и там появится жизнь, а где-то может возникнуть и избыток жизни, как мы сейчас видим по некоторым всплескам народного негодования.

Вы имеете в виду конфликт в районе Патриарших?

Шум по Патриаршим прудам абсолютно классический. Как только общегородские функции накладываются на интересы местных жителей, начинается конфликт. Так бывает во всех странах мира. Этот район по своей структуре чрезвычайно приспособлен для общественной жизни, там всегда были кафе, бары, маленькие магазинчики. Даже в его бывшей жизни советского «тихого центра».

И такой небольшой толчок, как расширение улицы, дал очень большой импульс. Уличная жизнь в районе появилась даже в преувеличенном виде. Местные жители, что понятно, стали возмущаться.

Но давайте подождём полгода и, я думаю, мы увидим, как эта территория адаптируется к новым условиям жизни. Разными способами — административными, как ограничение работы кафе после 23 часов. Потом жители как-то научатся защищать от приезжих людей свои дворы — например, поставят там освещение. Возможно, скорректируется состав арендаторов первых этажей — ночных баров станет меньше, а магазинов больше. Полиция научится правильно себя там вести. Это естественное саморегулирование. Всё уже не будет казаться таким ужасным для местных сообществ.

Конфликт на Патриарших можно было предугадать на стадии «настройки» городского пространства?

Я считаю, что архитектор проектирует пространство и во многом определяет его дальнейшую жизнь. Ему дают техническое задание и условия проектирования. При этом во всех больших проектах мы делаем социологические, экономические, поведенческие, антропологические исследования, уточняя эти самые условия, описывая сценарии поведения различных групп пользователей, программируя территории. Поэтому мы обычно достигаем той цели, которую ставим.

Но улица — это не парк или набережная, где можно предугадать многие факторы. Улица — это открытая система. И на ней сталкивается бесконечное количество разных интересов, волеизъявлений, движений. Более того, интересы здесь направлены в разные стороны. Администрация, местные жители, горожане из других районов, автомобилисты — у всех разные интересы. И здесь очень сложно прогнозировать что-то. Расширив где-то неправильно тротуары и засандалив туда функцию, которая очень активна, мы можем увидеть совершенно неожиданные результаты, получить непредсказуемые последствия.

Музей для Бирюлёво

Подобные конфликты могут возникнуть и в других местах? Ведь сейчас почти весь центр реконструируется.

Центр станет лучше и комфортнее в любом случае. Активность в центре также неизбежно вырастет. Кроме того, туда все поедут посмотреть новую среду, погулять там. Но, мне кажется, это несильно повысит давление на центр, оно и так чрезмерное.

Проблема переполненности центра Москвы решается на периферии: там есть гипермаркеты и больше ничего. И все программы, как бы они ни назывались, должны действовать не компактно в центре, а на территории всей Москвы. Конечно, центр — это место уникального потребления. Но на периферии тоже должно что-то быть. А именно свои, местные зоны общественной активности.

Надо открывать музеи в Бирюлёво?

Конечно. Но только если это качественный музей, потому что в плохой музей в Бирюлёво никто не поедет, а за уникальным предложением поедут. Недавно на Борисовских прудах был фестиваль фейерверков. И несколько десятков тысяч человек приехало в этот парк. Это уникальное предложение, это праздничное роскошное зрелище, и где бы вы это ни сделали, туда люди поедут.

Программа реконструкции парков во многом оживила периферийные районы, но этого мало. Кроме парков, набережных и других рекреационных зон должны быть спортивные, культурные центры, рынки, местные ярмарки.

Место для праздника

При реконструкции московских улиц сейчас как раз много внимания уделяется созданию общественных мест для массовых мероприятий. Насколько я знаю, вы принимаете в этом участие.

Мы консультировали компанию, которая участвует в проекте городских преобразований на новом Арбате. Дизайнеры пытаются сделать кусок современной временной архитектуры, она будет использоваться для ярмарок, для Дня школьника, потом для праздника кино. Поскольку мы изначально занимались так называемыми общественными пространствами и являемся одними из зачинателей, то нам очень интересно за этим наблюдать. В программе «Моя улица» мы не участвуем, но активно сопереживаем.

Вы говорите про места для праздников, которые в последнее время стали всё больше и больше устраивать в Москве?

В Москве есть серия событий, которые устраивают те или иные департаменты правительства Москвы. Понятно, что горожане любят праздники. Вопрос в том, как сделать территорию праздника органичной частью городского пространства. Здесь важны несколько моментов: для того, чтобы дизайнерские решения были цельными, адекватными теме и месту, эстетически интересными, нужен автор. Лучше, на мой взгляд, профессиональный архитектор.

Во-вторых, праздник не должен быть перманентным. Устраивая бесконечный праздник, есть опасность превратить его в будни, причём довольно дорогие, а праздник должен быть исключением из будней. Кроме того, пространство праздничных событий должно быть локализовано, они не могут занимать весь центр. Скажем, мне, как человеку, который любит иногда гулять по Бульварному кольцу, хотелось бы не везде идти среди дополнительных устройств и сооружений. Где-то хочется пройтись просто по бульвару.

Лично я пару дней назад шёл по одному бульвару, где на каждом шагу какие-то зеленые скульптуры, продуктовые палатки, конструкции...

Это, безусловно, ошибка. С другой стороны, это как ремонт в квартире. Когда всё выносишь из квартиры, то понимаешь, как хорошо в этом свободном чистом пространстве. Но через несколько лет всё снова покрывается следами жизни. В этом смысле город управляем, и есть шансы не допускать случайных наслоений.

То есть на новых улицах не должно быть розовых пингвинов?

Вопрос не в розовых пингвинах, потому что это вкусовщина. Сами по себе пингвины мне нравятся. Но, мне кажется, чёрно-белый пингвин — это уже очень выразительная штука. Кроме того, проекты реконструкции центральных городских улиц делали довольно профессиональные архитекторы, часто это четкие архитектурные высказывания, и если это удачно решённая улица, то необязательно её ещё и украшать.

Универсальность решений

Жители города со своей обывательской точки зрения сейчас активно обсуждают ошибки и проблемы реконструкции городских улиц. Вы своим профессиональным взглядом какие-то ошибки видите?

Замечательно уже то, что есть эта программа «Моя улица». В Москве и власти, и жители в какой-то момент осознали, что город — это среда. И архитекторы осознали, что город — это не набор домов, а ещё и пространство между зданиями, где жизнь во многом и происходит.

Однако мне кажется, что масштаб реализации этой программы такого почти модернистского порыва, — довольно опасный способ действия. Это не индивидуальное решение, не решение для конкретного человека, а такое решение вообще. И такие сверхмасштабы теряют тонкость. В частности, тонкость в учёте мнений горожан.

Представьте, живёте вы спокойной, частной жизнью в собственной квартире. И вдруг ни с того ни с сего, то есть совершенно для вас неожиданно, у вас под ногами начинают вырывать асфальт и буквально подсовывать под вас плитку. Очевидно, плитка лучше асфальта, но вас ведь не спросили. К тому же среди стройки жить некомфортно. Потом, наверное, все согласятся, что улицы стали лучше, и провода закопаны, но «осадок» останется. И тогда уже любая ошибка или даже тень ошибки будет вызывать все больше недовольства всей программой благоустройства.

Повторюсь, но если бы эти же деньги и этот трудовой порыв и энтузиазм, профессионализм архитекторов сосредоточить не на узком пятачке, а на всей территории города, включая периферийные жилые районы, то людей разных мест жительства, разных слоев, разных устремлений, довольных изменениями, было бы больше.

Одним из поводов народного возмущения стало затопление улиц в ливень. Ливневая канализация — это для всех крупных городов довольно большая проблема. В Москве было понятно, что ливневая канализация действует не лучшим образом. По большому счёту её надо реконструировать. Аргумент, что это очень дорого, мне кажется очень слабым — мы ведь не каналы строим, а улицы.

Во-вторых, понятно, что идут строительные работы и есть строительный мусор. Культура производства у нас не идеальна. Я не думаю, что ливневые канализации кто-то намерено уничтожал, но их и не улучшили. В результате всего этого центр подзатопило. Нужно учесть этот урок.

Москву всегда затапливало. Но вызывает возмущение, что утонули теперь и недавно отремонтированные улицы. Во время реконструкции нельзя было это предусмотреть?

На мой взгляд, об этом можно было подумать. Более того, все коммунальные службы знают о проблемах с ливневой канализацией и с этим борются. Может быть, стоило сделать на 20% меньше улиц, но на 20% улучшить ливнёвую канализацию.

Но ведь какое-то время в Москве вообще не занимались улицами. И, наконец, за них взялись. А при больших программах есть ошибки, в том числе и крупные. Что касается ливневой канализации, то надо посмотреть, насколько это критично.

Проект по реконструкции улиц Москвы может быть конечным? Или через год мы снова можем увидеть те же самые раскопанные улицы?

Сейчас улица начнёт жить. Где-то выяснится, что недостаточно света, где-то выяснится, что его слишком много. Где-то нужен будет ещё один пешеходный переход. Сложно решить всё мгновенно. Улица будет приспосабливаться, адаптироваться к жизни, которая на ней идёт.