10 фактов о советском доме-утопии

Одно из самых известных зданий эпохи конструктивизма, первый отечественный дом-коммуна расположен на нечётной стороне Новинского бульвара. Почти 10 лет назад он был внесён в список значимых объектов, находящихся под угрозой исчезновения ЮНЕСКО. Долгое время дом Народного комиссариата финансов СССР безнадёжно разрушался, сдавая площади мелкому бизнесу, но недавно обрёл нового владельца и теперь будет отреставрирован.

Пока монументальный памятник советского авангарда не превратился в гламурный отель-бутик с апартаментами, МОСЛЕНТА побывала внутри с экскурсией «Москва глазами инженера». По всем законам жанра, к зданию мы приехали серым, мутным осенним вечером.

Инженерия человеческих душ

Дом Наркомфина строился в 30-х годах прошлого века как дом переходного типа, который должен был научить советских граждан жить в условиях социалистической утопии. Считалось, что новым хозяевам страны — пролетариям — негоже жить по буржуазным законам частной собственности. По всей стране создавались коммуны, в основном силами молодёжи — студентов, комсомольцев, молодых рабочих. Её члены должны были сдавать весь свой заработок или его часть в общий котёл, откуда получали бы средства по своим потребностям. Предметы быта — мебель, посуда, хозяйственная утварь, одежда, книги — объявлялись общими. Некоторые наиболее радикальные теоретики коммун предлагали обобществлять даже жён и детей. Действительно, что за буржуазный пережиток — собственность на женщину!

Однако большинство людей всё же было не готово к коммунальному образу жизни. И им решили дать квартиры с минимальными, но «своими» удобствами. Таким и стал дом Моисея Гинзбурга для работников Народного комиссариата финансов СССР.

Элитная общага

Первыми жильцами шестиэтажного дома на Новинском бульваре стала московская элита — работники комиссариата. Проектом предусматривалось создание единого комплекса из четырёх корпусов: жилого, соединённого с ним тёплым переходом коммунального корпуса (спортзал, кухня, столовая с помещениями отдыха и летняя столовая на крыше), отдельно стоящего детского сада и самостоятельного служебного двора (механическая прачечная, сушилка, гараж парковка и др.). Но осуществлён он был лишь частично.

Задачи массового жилищного строительства заставляют искать экономичные решения в области эстетики. Исчезает декор и прочие украшательства, предпочтение отдаётся лаконичным формам.

По количеству репрессированных жильцов в годы «большого террора» дом Наркомфина, вероятно, сопоставим лишь с первым домом СНК («Дом на набережной»). Практически все жильцы — чиновники довольно высокого ранга — были расстреляны, другие отбыли срок в ГУЛАГе.

Война дворцам, мир хижинам

Так звучал заказ от пролетариата. В итоге в Доме Наркомфина появились первые в Советском Союзе двухэтажные квартиры. Точнее — ячейки. Всего их было разработано семь видов, но воплощено два. В ячейке К предполагалось размещение семей, сохранивших более полно свой старый бытовой уклад, а F должны были заселяться малосемейными: одним человеком, парой бездетных супругов и т.д.

На практике, после волны репрессий некоторые типовые ячейки заселялись покомнатно, превратившись в коммуналки. Одна семья жила в общей комнате, другая — в спальне. Естественно, за это жильцы ненавидели свой дом.

Ячейка типа F площадью всего 35 кв. метров оказалась самой эффективной по своим показателям. Эти квартиры имели две планировки: либо с лестницей от входа наверх и опять наверх (в спальню), либо с длинной лестницей вниз, в такую же гостиную и спальню, расположенные на одном уровне. Таким образом, каждая квартира состоит из двух частей: одна имеет высоту 3,5 метра, другая — 2,25 метра. Заниженная часть квартиры включала спальню и совмещённый санузел (с ванной, душем или только с раковиной для умывания).

Предвестник IKEA

Для ячейки F была разработана типовая мебель — и это первый такой эксперимент для нашей страны. Жилое пространство разделили на три функциональные зоны, для каждой из которых предназначалась группа стандартной мебели (частично встроенной):

— в рабочей зоне размещались письменный стол, кресло и этажерка; — в столовой - круглый стол, полка, диван и три мягких табурета, из которых можно было образовать второй диван, составляя их в ряд вдоль мягкой спинки, укреплённой на стене; — в спальне - две откидывающиеся к стене кровати. К ним прикреплялись стержни, служившие ночью вешалками для одежды.

Кроме основных источников света (у рабочего стола и кроватей), у основания внутренней лестницы на вертикальной стойке шарнирно укреплялась горизонтальная штанга со светильником, которая могла описывать круг и освещать различные части помещения (лампа ещё и перемещалась вдоль штанги).

В столовой была «запасная» газовая проводка, позволяющая установить небольшой кухонный элемент. Он оборудован мойкой, очагом (газовым или электрическим), рабочим столом, вытяжкой, холодильным шкафом, шкафом для посуды и термосом. Кроме того, в конце коридора, соединяющего жилые ячейки F, была запасная общая кухня. Вообще же питаться все жильцы должны были в столовой.

Цветная революция

Ещё одно ноу-хау дома Наркомфина — стены разных цветов. Типовое оформление ячеек разработал профессор Хиннерк Шепер, до этого руководивший малярными мастерскими Баухауса и переехавший для работы в СССР. Для жилых помещений были испробованы две гаммы — тёплая и холодная.

В тёплой гамме, которая пространственно ограничивает объем, потолок был цвета светлой охры, а стены — светло-жёлтые (лимонные). В холодной, визуально расширяющей помещение, потолок предлагалось красить в голубой, а стены — в сероватый или зеленоватый. А так как близкое сосуществование двух гамм обогащает пространственное ощущение, в смежных комнатах рядом с холодными были введены тёплые розовые и жёлтые тона, и, наоборот, по соседству с тёплыми — холодноватые, голубые и серые.

Первый советский пентхаус.

Изначально на крыше дома предполагалось помещение для вентиляционного оборудования, но оно не было установлено. Народный комиссар финансов Николай Милютин решил использовать это пространство под свою квартиру, которая, по сути, стала первым в истории нашей страны "пентхаусом".

Свою квартиру Милютин, судя по всему, спроектировал сам уже после строительства основной коробки здания.

Кстати, это единственная квартира, которая избежала "уплотнения". Жена Милютина, который умер от рака в 42-м году, отстояла право жить одной семьёй благодаря слишком маленькой площади кухни, не подходящей для двух хозяек, — женщина-судья вошла в положение.

Стеклянная стена

Дом Наркомфина стал новаторским не только по своей планировке, но и по инженерным решениям. В его основе лежит каркасная система — всё здание держится на трёх рядах бетонных столбов, проходящих через все этажи. На эти столбы опираются перекрытия, на которых построены стены, не несущие на себе никакой нагрузки. Поэтому появилась возможность сделать на фасаде сплошное ленточное остекление. Ещё более грандиозное решение предполагалось для коммунального корпуса - поставить целиком съемную или сдвижную стеклянную стену. Отказаться от этой идеи пришлось только вследствие дороговизны.

Кстати, дом Наркомфина стал первым жилым зданием в нашей стране, построенным на каркасе из железобетона. В те годы на таком каркасе возводили только наиболее ответственные административные здания: Телеграф на Тверской, типография "Известий" на Страстной площади, Госторг и Центросоюз на Мясницкой.

На ножках

Весь дом расположен в парке. Для того, чтобы не разрезать зданием этот сквер и сохранить удобную связь между корпусами и не заселять первый этаж, наименее пригодный для жилья, почти весь дом был приподнят на отдельных столбах высотой 2,5 м.

За счет колонн и открытого пространства между колоннами создавалось зрительное впечатление, что корпус как бы приподнят над землёй. Это, вместе с надстройкой-мостиком на плоской крыше и белоснежным цветом фасадов, придавало ему сходство с кораблём, что и закрепилось в неофициальном названии дома — «дом-корабль» или «дом-пароход».

В 1940-х гг., ввиду острого дефицита жилья, все пролёты между столбами-опорами первого этажа были застроены дополнительными квартирами с частичным заглублением их в цоколь. В общий тамбур этих квартир (один на две квартиры) с улицы можно было попасть спуском по четырём ступенькам вниз. Так почти сразу же был нарушен разработанный авторами проект социально-бытового уклада жизни первого в Москве жилого комплекса.

Утопия

Дому Наркомфина посвящено огромное количество трудов. В западных источниках описания часто сопровождается определением utopian - утопический. Вместе с тем, в отечественных источниках авторы, по крайней мере советского периода, старались избегать такой трактовки, привычно используя устоявшуюся лексику типа «экспериментальный», «переходного типа» и т. д., не акцентируя внимание на его результатах.

Век без ремонта

Дом ни разу капитально не ремонтировался. Дело в том, что после Великой Отечественной в архивах не оказалось детальных чертежей здания с коммуникациями водоснабжения, канализации и вентиляции. Гинзбург никогда не публиковал осуществленный вариант планов дома и не упоминал о наличии в нём квартиры Милютина. В конце концов чертежи, чудесным образом, были обнаружены в цюрихском архиве Ле Корбюзье, с которым советский архитекто был знаком.

Между тем, конструкции здания стали быстро ветшать. Стены из экспериментальных материалов быстро разрушались и плохо держали тепло, а также обладали плохой звукоизоляцией. Плоская кровля после лёгкого ремонта, сделанного коммунальщиками, стала протекать. В общем, сплошной «дестрой».

После августовских торгов по дому Наркомфина 95% его площадей оказались в руках одного собственника — компании «Лига прав». Это позволило планировать будущее памятника не по отдельным корпусам и этажам, а для всего комплекса в целом. Работать над новым проектом реставрации и приспособления здания пригласили компанию «ПФ-Градо» и Алексея Гинзбурга — внука создателя дома Наркомфина. Им предстояло решить вопросы, накопившиеся за долгие годы. На сегодняшний день восточный фасад практически в руинах, многие исторические детали утеряны.

Сейчас речь идёт о возвращении дому исторического облика и функций. Ячейки станут жилыми квартирами, а коммунальный корпус — общественным пространством с кафе и другими вариантами отдыха.