Пассивный гражданин

В Москве диалог между властями и сообществами только зарождается, и он настолько незначителен, что можно даже сказать — его нет. В отличие от Западной Европы, где сообщества жителей, ассоциации профессионалов и бизнес союзы выдвигают своих делегатов для участия в городских проектах и формируют запросы на архитектурные проекты муниципальных зданий и пространств. Урбанист Святослав Мурунов объяснил МОСЛЕНТЕ, почему это происходит и как возродить эту забытую культуру диалога.

Городов у нас нет

И когда мы общались в 2000 году, он, отвечая на мой банальный вопрос: «Что такое город и как с ним разбираться дальше?», сказал: «Забудь, городов у нас пока нет. Потому что город — это диалог городских сообществ, которые здесь еще не народились».

С тех пор у нас мало что в этом плане изменилось: города постсоветской цивилизации по-прежнему сильно отличаются от европейских или американских. Ведь городская культура — это самостоятельный феномен, и главный ее хранитель и двигатель — это сознательный горожанин, у которого есть представление о том, что пространство, город, в котором он живет и работает, выстроен на конфликте или синтезе разных культур, принадлежит всем и в то же время никому конкретно. Эту культурную парадигму он впитывает с детских лет, и весь его опыт говорит ему о том, что такое город и как в нем существовать.

В сложном постсоветском контексте слово «сообщество» нуждается в постоянном переопределении. Я считаю, что сегодня в России в целом и в Москве в частности сообщество — это способ коммуникации для коллективного выражения ценностей и целей. Это не только субъект или структура, которые возникли и существуют на постоянной основе, а его участники периодически встречаются и чем-то друг другу обязаны.

Так что люди, прописанные в одном районе, и местное сообщество могут сильно отличаться. Определяющее значение имеет то, кто считает конкретную часть города своей. Тех людей, для которых это место важно, и они готовы при возникновении общих интересов или проблем опереться на эту ключевую ценность, можно считать местным сообществом.

Диалог — это прежде всего умение слышать других на таком уровне, на котором, если моя позиция была неверна, я готов признать свою ошибку и принять другую точку зрения. Где примеры такого диалога в Москве? Даже если представители власти под нажимом общественности отменяют или откладывают решение, что случается крайне редко, то делают это тихо, не анализируя ситуацию публично и не проговаривая изменения.

Откуда в таких условиях у постсоветского человека взяться культуре диалога? Она должна приходить через семью, соседей, школу, социальные практики, и ей нельзя обучиться по книжкам и фильмам.

СССР, к примеру вел вечный диалог с США, но не со своими гражданами. Разность позиций существовала только в очень узких субкультурах, например там, где дело касалось государственной безопасности или сложных инженерных задач. И, как правило, этот диалог полностью управлялся государством, которое на любой сложный вызов реагировало своеобразно: вместо одного проектного института организовывало три и заставляло их быть между собой в конкуренции и коммуникации.

Кроме того, надо учитывать, что у постсоветского человека сознание покалечено весьма примитивной культурой выживания, в которую страна погрузались в 1990-х, когда одни принялась сажать картошку, а другие сели на челночные баулы.

Теперь из-за этого у нас и такой жесткий девелопмент, и избыток торговых площадей. А все это следствия примитивного смешения архаической крестьянской и советской заводской культур с современной культурой общества потребления.

Тактический проигрыш

Любой мэр успешного города вам скажет, что наличие еще двух, или четырех, или 50 новых субъектов, с которыми прийдется договариваться — это тактический проигрыш. Изменятся сложность и время реализации всех проектов городского развития, получения ресурсов.

Это в Европе привыкли по 7-10 лет утверждать и согласовывать городские проекты. А у нас практика другая, и часто на местах «действующие лица» не заинтересованы в том, чтобы возникла внятная, четкая коммуникация между группами населения, представляющими разные интересы. Потому что отсутствует системное понимание того, как все в городе связано, что простота для устойчивых систем - это чаще всего синоним деградации, а упрощение институтов ведет к увеличению рисков в кризисам.

Поэтому многие общие модели у нас сейчас отсутствуют, что тоже сильно мешает развитию культуры диалога. Сейчас москвич, когда выходит во двор и понимает, что его не устраивает то, что он видит, чаще всего не знает, куда обратиться, чтобы эту территорию преобразовать.

Чтобы диалог как форма коммуникации и способ существования города действительно стал эффективным, его результатом должны становиться реальные изменения. Представьте ситуацию, когда сообщество сформировалось, все встречаются, общаются, идут к финальному результату, а потом для всех участников процесса шоковой становится ситуация, когда, к примеру, совместно придуманная и спроектированная детская площадка реализуется, но только частично. Или ее сносят через несколько дней после окончания строительства.

Диалог подразумевает ответственность всех участников, это не разовая акция, призванная снять напряжение, из него нельзя неожиданно выйти. Это форма осознанного поведения, определенная культура. Ты в состоянии вести диалог, когда понимаешь: твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого, понимаешь, что этих других может быть много, и четко разделяешь, где личное, а где – общественное.

К сожалению, ни система образования, ни массовая культура в России ее не поднимают, так же, как и темы сообществ и активизма. Три или четыре фильма про активистов, которые вышли в постсоветском пространстве за последние десять лет, — все они были с конфликтным или оппозиционным содержанием. Активист представлен там как городской сумасшедший или герой-одиночка. При этом в сюжетах не отражено никаких позитивных практик или технологичных социальных примеров того, как сегодня можно договариваться с населением, бизнесом и представителями власти.

Участие модератора

Запускать культуру диалога с нуля очень сложно. В Центре прикладной урбанистики мы вводим такую компетенцию и заявляем: должен появиться городской модератор. Когда речь заходит о культуре, образовании, городской среде, — о любой теме, которая касается чего-то общего и где присутствует несколько разных групп, — одним из самых эффективных способов наладить коммуникацию между ними является диалог с участием модератора.

Представляясь, он обычно говорит: «Друзья, я ничей интерес не представляю, моя цель — сделать так, чтобы вы друг друга услышали, не переходили на личности, держали тему обсуждения, пришли к общему решению или зафиксировали причины конфликта и при этом уложились в регламент. Чтобы все не передрались, эмоционально не перегрузились и ушли, готовые в деятельности по результатам встречи и поучаствовать в следующем собрании».

Чтобы такой человек не превратился в манипулятора и не стал «кукловодом», он вначале встречи должен объяснить, что такое модерация, а в конце сказать: «Коллеги, кто хочет научиться на модератора? Останьтесь, я объясню, какие в этом деле существуют основные приемы и навыки».

Мы искусственно вводим сейчас эту фигуру, чтобы в результате запустить культуру эффективной коммуникации, соблюдая которую, все друг друга слушают и слышат, не перебивают и готовы формировать, менять или, наоборот, аргументировать свою позицию и находить общие решения.

Такое постоянное участие в городских проблемах и делах позволило бы им не лоббировать интересы узких групп, а пытаться проявить разные позиции и наладить коммуникацию.

Я бы порекомендовал сотрудникам администрации перестать имитировать и формировать общественные институты сверху, как это всегда у нас любила делать власть. Перестать назначать "старших по подъезду", а прийти и выступить в качестве модератора, чтобы жители сами их выбрали, получили этот опыт и научились коммуницировать. Поменять свою роль и отношения и быть готовыми к тому, что многие городские программы и процессы придется пересмотреть с учетом интересов разных сторон.

Самим жителям, тем, кто хочет участвовать в городских процессах, стоит попытаться пересобрать локальные сообщества.

Это относится, например, к родителям, которые совместно занимаются воспитанием детей со двора и пробуют устраивать для них что-то вроде продленки или совместных спортивных занятий. Надо пробовать искать решения, подходящие для конкретного места и ситуации, наработать способы коммуникации.

Потому что универсальных решений в этой области нет и быть не может, а возникающая из такого общения культура позволяет сформироваться сообществам не на повестке войны — «давайте против кого-то бороться», а на повестке созидания и сопереживания — «давайте совместно испытывать положительные эмоции, накапливать и фиксировать позитивные изменения в среде». Это дает бесценный первичный опыт коммуникации в ситуации, когда главного нет, ролей — множество, и ты можешь взять на себя одну из них.

Участие в создании такого рода сообществ и организованных ими событий позволяет получить опыт участия в жизни города. Для этого не нужны ни власть, ни деньги, а только внутренний запрос и понимание стратегичности выбора этой новой линии поведения. Ведь тот, кто научился взаимодействовать на уровне организации дворовых событий, сможет конвертировать этот опыт ведения диалога в более сложные изменения в семье, карьере, на очередных выборах депутатов или при проектировании городской среды.