«Работать с уродством, как с частью архитектурной истории города»

Социальная функция

Флорис, добрый день. Мой редактор просил начать это интервью с вопроса о том, как свободная продажа марихуаны способствует появлению качественной архитектуры в Голландии?

На ноль процентов.

Ладно, кроме шуток. Известно, что вы, как главный государственный архитектор Нидерландов, стремитесь придать социальную значимость буквально каждому проекту. Объясните, почему так важно делать на этом акцент?

Наши города – это такие социально-пространственные устройства, которые организуют совместное проживание большого количества людей. Но здания, из которых они состоят, появляются в результате сложных процессов, как правило, коммерчески обусловленных. Чтобы не допустить превращения городов в пространства для одной только коммерческой деятельности, свою важную роль в процессе их формирования должно играть правительство.

Как главный государственный архитектор, я имею дело со зданиями, принадлежащими правительству, и считаю, что их архитектурные качества могут быть оправданы, только когда в них представлены социальные функции. Ведь по большому счету города - это воплощение искусства совместного проживания.

Красота и уродство

Если представить, что вы выполняете такую же работу в России, на что бы вы обращали особое внимание, работая с московскими проектами?

Москва – потрясающая столица с уникальной историей, оставившей следы как капиталистических, так и коммунистических включений в ткань города. И, на мой взгляд, сейчас особенно заметным стало социальное расслоение москвичей, хотя оно, возможно, всегда имело место.

Если действительно представить, что я стал консультантом при российском правительстве, а это, кстати, отличная перспектива, то я бы прорабатывал несколько направлений. Конечно, и в московском контексте, так же, как и сейчас в Голландии, я постоянно добивался бы включения в проекты, в здания социальной функции. Кроме того, уделил бы внимание тому, чтобы сделать город менее зависимым от автомобилей, создавая эффективные велосипедные и пешеходные маршруты, оптимизируя общественный транспорт.

Еще одно важное направление, на котором я бы сфокусировался – это создание новых жилых кварталов. Но не на окраинах, а в исторических районах, в результате проектов преобразования города. Не уничтожая при этом существующую городскую ткань, а развивая и объединяя ее с новыми структурами.

В проектах, касающихся архитектурного наследия, я обратил бы внимание на то, что стоит не только сохранять красоту, но еще и работать с уродством, как с частью архитектурной истории города. Существуют способы и таким зданиям придавать новый вид, значение и функцию.

В прошлом году вы организовали программу «Who cares» (кому есть до этого дело, - англ.), нацеленную на то, чтобы планы современных кварталов, комплексов и коливингов для голландских городов совместно разрабатывали специалисты из области здравоохранения, культуры и градостроительства. Насколько эффективной оказалась идея, и можете ли вы порекомендовать организовать нечто подобное в Москве?

Да, программа очень успешна, и уже позволила получить множество идей и инсайтов относительно того, как в архитектуре воплотить заботу о самых уязвимых членах нашего общества. В данный момент мы готовимся воплотить несколько отобранных схем, разработанных в ходе программы.

Очень эффективной в данном случае оказалась идея вынудить архитекторов объединиться с теми, «кому есть до этого дело». Когда к возможностям дизайнера добавляются компетенции других специалистов, результат их совместной работы позволяет объединить лучшее из того, что наработано во всех этих областях. И да, разумеется, такая модель может быть эффективна и при подготовке проектов в Москве.

Проекты реновации

Вы сделали несколько знаковых проектов редевелопмента старых промзон в европейских городах. Расскажите об основных принципах, на которых они строились. После того, как в прошлом году заработало московское центральное кольцо, многие старые промзоны города стали транспортно доступны, и вскоре пройдут через редевелопмент. Что вы посоветуете архитекторам, которые будут делать эти проекты?

Как архитектор, я участвовал в нескольких проектах редевелопмента: например, в придании новой функции недействующей уже шахте Цольферайн в Эссене, Германия. Особое внимание тут стоит обратить на ее огромную площадь — 100 гектаров. Предъявив наш проект преобразований этой территории специалистам ЮНЕСКО, мы сумели убедить их включить этот объект в список охраняемых объектов всемирного наследия. Для Гента в Бельгии я разработал генеральный план редевелопмента бывшей гавани, которая теперь перестраивается под жилье. Для Парижа я делал проект преобразования склада Макдоналдс 1968 года постройки, длинной в 600 метров. Общее для этих и других успешных проектов редевелопмента в Европе – это комбинация уважения и креативности. У бывших промышленных зон есть четко выраженная структура, узнаваемая идентичность. В работе с ними подход должен основываться на использовании и перепрограммировании существующей городской ткани и архитектуры. И, разумеется, необходима креативность, чтобы при необходимости вносить изменения и дополнения. И тогда эти зоны становятся интересной и яркой частью города в противовес безликости и отсутствию идентичности многих новых городов и районов.

В Москве сейчас проходит большая программа реновации жилья: под снос идут хрущевки, жителей переселяют в новые дома. Базируясь на тех проектах, которые вы делали, работая в архитектурном бюро OMA — Квартал Euralille в центре Лилля, новый центр города Алмере, вы бы могли дать примеры того, что в таких случаях делать полезно, а чего не стоит делать ни в коем случае?

Ваш вопрос охватывает, наверное, все области городского планирования, поэтому крайне сложно ответить на него емко. В первую очередь надо понимать, что в подобного рода проектах не существует общих правил, каждое конкретное место и контекст требуют отдельной проработки.

Всегда важно стараться не замораживать тот план преобразований, который был разработан на ранней фазе проработки. Главное — оставаться гибким в заданных рамках. Городское планирование дает хорошие результаты только тогда, когда в нем есть место импровизации. Ведь урбанизм — это искусство работы в условиях, когда вы не наделены властью и не в состоянии контролировать условия. Так что крайне важно слышать все голоса и мнения, звучащие в процессе планирования. Ведь нужно найти способ объединить все силы, которыми вы не управляете, в проекте, не ухудшив при этом его качества. Так что мой вам совет: побольше гибкости и креативности.