«Сразу видно, что денег в городе много»

Москва в догоняющих

Подобно тому, как существует разделение на страны первого, второго и третьего мира, вы со своим урбанистическим опытом наверняка делите города на лидеров, догоняющих и отстающих. У вас была пара дней, чтобы посмотреть Москву. Что скажете? На каких Москва позициях, если сравнивать с Нью-Йорком, Лондоном, Бостоном, о которых вы так много пишете в своей книге?

Майк Лайдон: Все зависит от того, по каким параметрам сравнивать города. Одно дело — взгляд туриста, впечатления, которые вы привозите из отпуска, и совсем другое — подход урбаниста. Начнем с того, что многие города живут с ощущением, что они находятся в догоняющей позиции. Это — распространенное явление, и Москва тут не в уникальной ситуации. Такова реальность: крупные города постоянно находятся в состоянии конкуренции, соревнования.

В целом, все очень симпатично, если говорить о том, что мы успели увидеть, а это пока были Красная, Трубная и Хохловская площади, Зарядье, Музеон и частями Садовое и Бульварное кольца. Хорошо развитый космополитичный мегаполис, сопоставимый с великими городами. И свежие, новые мировые тенденции у вас прослеживаются. Кстати, все это отличается от того, что мы ожидали увидеть.

А вы думали, на Северную Корею будет похоже, на Пхеньян?

Майк Лайдон: Нет, конечно. Просто думали, что будет наблюдаться ощутимый недостаток инвестиций, накопившийся за несколько десятилетий. Но этого мы как раз и не увидели. Наоборот, видно, что денег в городе много, здания содержатся в основном в хорошем состоянии. И очень чисто: так приятно, когда город чистый!

Энтони Гарсиа: Интересно, что здесь очень разные эпохи в архитектуре представлены: много зданий разных типов и эпох. Особенно в центре они так перемешаны, что задает определенный аутентичный дух, атмосферу, это не сплошь историческая застройка. И небоскребы Сити мы успели увидеть, — думаю, это место долго будет восприниматься как довольно чужеродное самой ткани города. Потому что там на сравнительно небольшой площади можно видеть только очень однотипные материалы, все построено одновременно и за этим читаются воля и контроль.

Человеческий масштаб

Майк Лайдон: И места, которые нам понравились, которые мы посчитали удачными, они в первую очередь гораздо меньшего масштаба. Проспекты и широкие улицы даже после благоустройства и дополнительного озеленения воспринимаются слишком уж большими и, может быть, требуют дополнительных действий по изменению ощущения масштаба, добавлению инфраструктуры для пешеходов. В то же время в городе достаточно мест и объектов вполне приемлемого, приятного масштаба, вроде того же Патриаршего моста напротив храма Христа Спасителя.

Энтони Гарсиа: Я бы сказал, что сейчас, в 2019-м, Москве стоит действовать и развиваться исходя из того, какой она хотела бы видеть себя в 2025 году, и для этого стоит перенимать успешный опыт других городов. Но что мне еще интересно — так это то, как именно вы продолжите создавать условия для участия горожан в городских процессах. Какие ответы вы найдете на те вопросы, которые существуют в этой области.

За два с половиной дня в Москве мы поняли, что она не сильно отличается от других городов тем, что управление городом осуществляется сверху, и не так много существует возможностей для горожан и их объединений выйти на связь с теми ресурсами, которые есть наверху, и работать вместе, добиваясь перемен.

Тестирование

Я знаю, вас возили в Текстильщики посмотреть на проект благоустройства двора с большими игровыми площадками «шахматы» и «шашки», который силами жильцов благоустраивался несколько лет, пока на прошлой неделе не был разрушен коммунальщиками.

Энтони Гарсиа: Да, это хороший пример того, что архитектор-энтузиаст, который это начал, не может украсить и благоустроить так каждый двор в городе. Но жители других дворов, может быть, хотели бы повторить то, что он сделал. И представители городских властей могли бы управлять этим процессом, могли бы состоять в партнерских отношениях с горожанами, которые хотят и готовы активно менять пространство. Это очень ценная инициатива, которую городу стоит поддерживать, и в Париже, и в Пекине урбанистические процессы включают в себя использование креативности горожан.

И их апробирование, тестирование. Потому что еще одна история, с которой мы тут столкнулись, — это то, что большие проекты, которые финансирует городское правительство, внедряются в город без предварительного тестирования. Большие проекты начинаются зачастую без подготовительного этапа — как раз того, чем мы много занимаемся.

Майк Лайдон: Потому что большинство наших проектов строятся вокруг того, чтобы при малом бюджете и в короткие сроки показать, как сделать то, что власти обычно сильно затягивают, уходя в долгое планирование. И многие города принимают наш алгоритм работы, тестируют результаты и очень часто принимают в работу предложенное, даже те, у которых меньше ресурсов. Так что в некоторых случаях не иметь слишком много денег — это преимущество.

Москва тоже так работает. Вы же, как я знаю, побывали в Черниговском переулке, где можно видеть тестовый вариант благоустройства пешеходных зон?

Майк Лайдон: Да, и этот пример нам понравился гораздо больше того, что мы видели потом, что было сделано в рамках большой городской программы. Качество материалов, дизайн, да и чисто эстетически — все это выглядит там менее формально, наоборот, более гибко и интересно. И часто так бывает — пробный бюджетный вариант интереснее. И временное решение — раскрашенное дерево — может быть приятнее постоянного — камня. Просто потому, что дерево — это понятный, привычный, теплый материал.

Энтони Гарсиа: К тому же, насколько мы поняли, и пробный вариант Черниговского переулка был тоже предложен как готовое решение. Без особого вовлечения местных жителей, рестораторов. Если бы все они могли поучаствовать в утверждении дизайна уличной мебели, ее раскрашивании, это все было бы живее, больше относилось бы к непосредственному месту и его обитателям.

Не хватает самоорганизации

Кроме того что в Москве все гигантское и не хватает человеческого масштаба в городе, на какие еще недостатки города вы можете указать? Чего здесь не хватает?

Майк Лайдон: Той снесенной игровой площадке с шахматными фигурами, которую мы видели, недоставало того, что глаз не замечает обычно. Не было объединения единомышленников, которые отстояли бы проект у местных властей. Это в первую очередь касается того, насколько люди умеют самоорганизовываться, общаться и отстаивать свои интересы. И это одинаково важно в урбанизме, как и в политике или в социальных проектах. Думаю, что и людей в правительстве, и бизнесменов, и рядовых жителей одинаково трогает и волнует то, что такой тип городских интервенций и создания городских пространств является двигателем экономического развития. Чем лучше вы сделаете город, тем большее количество людей будет готово потратить там свои деньги, и тем лучше он станет. И когда люди сами берутся этот процесс организовать, властям это стоит поддерживать. Тем больше будет городского развития и лучше станут общественные пространства.

Энтони Гарсиа: И, организуя этот процесс, надо понимать, что он колаборативный и связан со сверхурочной работой. Недостаточно один раз раскрасить улицу в яркие цвета, сфотографировать, отчитаться и забыть. Нет, в этом процессе должны принимать участие разные художники. Первоначальный импульс обрастает дополнительными идеями, конкретными воплощениями — вот когда все это начинает отвечать нуждам горожан, вот как это работает.

Маленькие уютные парки

Так, вернемся к вопросу. Навыков самоорганизации москвичам не хватает, чего еще?

Майк Лайдон: Пешеходные зоны, которые мы видели, хорошо сделаны, но они разрознены, не объединены между собой. По Новому Арбату мы гуляли: километр проходишь — ни одного перехода.

Они там подземные, может, вы не заметили?

Майк Лайдон: Я-то знаю об этом, но представим обычного туриста — как ему это понять? То же самое с набережными: переходов к ним крайне мало, они все убраны в камень. Что там делать? Нужно прорабатывать этот вопрос, предлагать решения, чтобы превратить зону у воды в часть пешеходных маршрутов и зону отдыха.

И что же делать? Горожанам, активистам, архитекторам?

Майк Лайдон: Не ждать, пока придут большие проекты. Делайте маленькие островки, предлагайте небольшие решения. Меня, например, впечатлило Бульварное кольцо — высочайшего качества общественное пространство. Но, к сожалению, в центре у вас практически нет больше маленьких и уютных общественных пространств, где можно встречаться и общаться. Большие площади с памятниками — этого хватает, а укромных, уютных мест мало.

По городу разбросаны парковые массивы: парк Горького, Сокольники, Измайлово, ВДНХ, Коломенское, Царицыно, Кусково. Каждый москвич знает, как доехать до ближайшего парка, временами наведывается туда погулять.

Энтони Гарсиа: Нет-нет, мы говорим не о крупных массивах зелени, а о совсем небольших уютных парках, которые на карте города были бы маленькими точками. Где они у вас? А вот в Буэнос-Айресе, в Париже много таких маленьких прекрасных парков, в каждом квартале буквально.

Майк Лайдон: Потому что город и его центр — это не только транзитное пространство. Чтобы полноценно функционировать, он должен и другие функции выполнять. Например, улицы — это в первую очередь транзитные пространства, зоны движения. Люди там ездят, ходят, перемещаются, они не предназначены для встреч, общения, отдыха, спорта. Когда такая инфраструктура появляется, районы и кварталы преображаются.

Энтони Гарсиа: Вот мы, например, совсем детей не видели в Москве. Ну, может, парочку вчера заметили на Бульварном кольце. А в других городах даже в центре ты их постоянно видишь, потому что повсюду разбросаны те самые маленькие парки, о которых мы говорим.

Практика в Европе и Штатах

Расскажите, чем различается на практике ваша работа над проектами в разных странах?

Майк Лайдон: Разумеется, это простое человеческое стремление улучшить свою среду обитания есть в людях по всему миру. Но во многих культурах и странах люди оградили это, по-моему, слишком большим набором правил и ограничений.

А разница, которую я наблюдаю, работая над проектами в Канаде, Австралии, Новой Зеландии, и Европе… Там всюду – сильные социальные государства, - горожане ожидают от властей, чиновников большего отзыва и отклика, - привыкли спрашивать за свои деньги, те налоги, которые они платят.

В Штатах же у нас совсем другая система, как будто с ног на голову поставленная. Суть в том, что, общаясь с государством, городскими властями, надо постоянно отстаивать и пробивать возможность делать задуманное. Это фрустрирует, и именно поэтому у нас очень много сообществ, «друзей чего-то там», некоммерческих организаций, объединяющих от двух до тысячи человек. Ни в Австралии, ни в Латинской Америке, ни у вас здесь, в Москве, я такого не встречал. Но такова наша американская система. У нее есть свои за и против, не будем сейчас в это углубляться. Но в целом стартовать, развить инициативу с нуля сложно в таких случаях, когда ты – горожанин, и хочешь, например, преобразовать неиспользуемую парковку у себя перед домом.

Не знаю, сложнее или проще осуществлять такие проекты у вас здесь. Но явно у москвичей уже сформировался заряд, аппетит для участия в городских преобразованиях. Предлагать свои проекты, пытаться их осуществить и закрепить в диалоге с городскими властями, при их поддержке.

Энтони Гарсиа: Разумеется, интернет, социальные сети по всему миру дают людям в наши дни принципиально новые возможности: знакомиться с чужим опытом, самоорганизоваться и продвигать свои городские инициативы. Кстати, именно поэтому наши публикации и книга так быстро разошлись и стали руководством к действию во многих частях света. Иначе за пределом круга наших друзей никто бы и не узнал об алгоритме и базовых действиях тактического урбанизма.

Сила местных

Экспорт идей и технологий, - это половина вопроса. Инициировать и проводить проекты городских преобразований в состоянии только местные жители, ведь так?

Энтони Гарсиа: Да, - самостоятельно, либо в партнерстве с активистами или экспертами из других городов, стран. Эффективным проект делают именно местные жители.

Майк Лайдон: Вот конкретный пример: вчера мы гуляли по Бульварному кольцу и обратили внимание на большую парковку, где было порядка 50 машин, а людей, гуляющих и проходящих вокруг, было больше ста. Это напротив старого переделанного рынка на пересечении Трубной площади и Цветного бульвара. Очевидно, что людям такое место нужнее, чем машинам, - это же общественное пространство, при планировании которого надо учитывать загруженность, потоки. Да и пешеходный переход там стоит передвинуть: при нас все переходили потоком не по разметке. Значит, пространство надо менять, переделывать. И за этим должны стоять местные жители.

Энтони Гарсиа: Понятно, что это всего лишь маленький пример, точка на карте. Но когда вокруг будут сотни таких проработанных и переделанных точек, восприятие всего города переменится, поверьте.

Майк Лайдон: Также, не в центре, но ближе ко МКАД-у, я видел много неиспользуемых промышленных зданий, перед ними всегда есть большие пустые пространства, использовавшиеся раньше для складирования или парковки. Их можно возрождать, но не одним мощным проектом редевелопмента, а за счет местных инициатив и бизнесов. Тогда такие здания и пространства вокруг них снова будут возвращаться в «актив» города, района, являясь отражением сообщества, проживающего вокруг. Это будет способствовать росту местных связей, сообществ. Целые районы на востоке Нью-Йорка прошли этот путь в 1970-х, 1980-х. Пустыри на месте снесенных пустовавших зданий были превращены в маленькие парки или садики, которые местные жители теперь просто обожают. И они дополнили ткань города, которая прежде состояла в тех районах сплошь из зданий. Также и в Москве стоит заполнять и осваивать пустующие пространства.

Звучит, как прекрасная перспектива. Осталось только мотивировать на это горожан, - денег-то за такую активность не платят. Произнесете под занавес вдохновляющую речь? Насчет того, что город - ваш.

Конечно! Основной принцип: глаза боятся – руки делают. Если у вас есть идея преобразования, - приступайте, действуйте. И когда вы начнете физически что-то делать на улице, люди станут подходить к вам. Кто-от просто поинтересуется, что происходит, и утолив любопытство, уйдет. А кто-то возьмет одну из ваших кистей и станет красить вместе с вами. Это очень важный трансформирующий опыт, когда люди понимают, что могут участвовать в формировании своего города: покрасить, посадить цветок. И тогда они становятся все более вовлеченными в дела своего двора, района. Надо создать базовую платформу, к которой люди смогут присоединиться.

Энтони Гарсиа: В США, например, чтобы преобразовать пространство, нужно посетить множество встреч. Их обычно организуют в библиотеках или в каких-то других государственных зданиях. Там вывешивают карту района, вокруг нее строят обсуждение… И немногие хотят и готовы в этом участвовать.

Поэтому, чтобы пробудить такую активность, мы действуем. Спекулятивный в чем-то прием: мы начинаем обслуживать тот запрос, который содержит в себе само место, потому что знаем, что это преобразование там нужно. При этом даже многие местные жители могут не понимать, что необходимость такого изменения существует. Но когда они видят проект в работе, подходят и видят человека, который перекрашивает их улицу, они присоединяются, и идея обрастает помощниками, командой.

Так что надо просто начать. Быстро сделать бюджетный вариант решения, которое вы предлагаете, а затем постепенно легализовать его. Если это, например, ярмарка на пустующей парковке в вашем районе, то начните с однодневного разрешения. Потом получите месячное разрешение на ярмарку выходного дня на этом месте. Потом годовое. А после этого район или даже город может принять это решение, как типовое, и начать на десятках пустующих по выходным парковок устраивать такие ярмарки. И тогда ваша идея станет частью среды, в которой вы живете.

Майк Лайдон: Да, и еще один момент. Всегда хорошо бывает найти во властных структурах человека, которому понравится ваша идея. Чтобы он был вашим союзником и проталкивал проект изнутри системы. Тогда медленные колеса бюрократической машины начнут крутиться гораздо быстрее.