Опыт сопротивления

В Москве за это лето возникли десятки сообществ, объединенных вокруг темы противостояния реновации. МОСЛЕНТА выяснила у урбаниста Святослава Мурунова, почему у них все часто разваливается на первой же встрече, отчего к зиме вся активность уходит в онлайн и когда можно будет говорить о том, что устойчивые формы в нашей городской самоорганизации состоялись.

То, что нельзя потрогать

Все то, что нельзя потрогать и не находится непосредственно у них перед глазами, в использовании, в их картине мира не существует или присутствует только иллюзорно. Из-за этого в Москве гораздо сильнее развита не городская идентичность, а районная: когда человек ощущает и называет себя жителем Замоскворечья, или Новых Черемушек, но не москвичом.

Возбуждаться, ускорять процессы и самоорганизовываться такие горожане начинают обычно только тогда, когда дело касается непосредственно их участка, их физического пространства. Такая первичная самоорганизация в Москве сейчас очень хорошо заметна. В чем ее суть и технология?

В том, что появляются люди с импульсом, неким желанием изменений, и если их несколько, то, как правило, к попытке самоорганизации приводит наличие виртуального информационного пространства и попытка правильно сформулировать тему, которая их волнует. Эти люди начинают тратить время и менять свои маршруты, чтобы выходить на эти общие встречи.

Первая встреча

Первые встречи очень показательны: я на них неоднократно бывал и знаю, как легко они могут развалиться, превратиться в скандал. Приходит какой-нибудь сторонник управляющей компании или сосед, у которого есть навязчивая идея, проблема, начинает высказываться не по теме.

Очень важно, как люди представятся и познакомятся. После этого они договариваются о своих совместных решениях и, распределив, кто в каком формате их будет выполнять, могут достаточно быстро сформировать зародыш такой сложной социальной формы коммуникации, как сообщество.

Если они реально что-то сделают: пройдутся по квартирам за подписями, организуют встречу с управой, то сообщество будет усложняться. Когда станет видно, что кто-то живой делает нечто настоящее, причем не из эгоцентричных интересов, а исходя из общих ценности, к группе начнут присоединяться новые люди.

На этом этапе сообщество может тоже развалиться. Потому что большой наплыв желающих присоединиться в сочетании с ситуацией, когда еще не выработанны формы взаимодействия, часто приводят к борьбе за власть в сообществе либо дроблению на группы.

Чтобы на этом этапе сообщество сформировалось, важно, чтобы были соблюдены несколько условий. Первое — активисты, остро чувствующие общую ситуацию, должны проявлять инициативу и четко формулировать вопросы, темы, суть проблемы, то, что всех сейчас действительно волнует. У них должно быть хоть какое-то наличие коммуникационных навыков, и если они введут на своих собраниях фигуру модератора, то сильно вырастет общая способность к ведению диалога, что поможет множеству разрозненных людей сформироваться в сообщество с едиными целями и запросами.

Проблемы с пространством

И еще один важный момент — это наличие пространства, где все собираются. Например, зимой вся активность обычно спадает, потому что людям негде встречаться. Летом есть возможность поговорить во дворе, а зимой затраты на живую коммуникацию сильно повышаются в ситуации отсутствия общественных центров и возможности устроить встречу в библиотеке или школе.

Вся коммуникация переходит в онлайн и становится очень неэффективной с точки зрения деятельности.

Казалось бы, в городе сколько угодно мест, где можно встретиться, в чем проблема? Но если начать разбираться, то станет ясно, что для решения серьезных вопросов в пивную, как в Голландии, например, наши люди не пойдут. Если там, как и в Англии, это — подобие клуба местных жителей, то у нас пивняк – некультурное место, там невозможно говорить про смыслы, цели и ценности. В кафе — дорого, или играет музыка, или оно уже захвачено другой субкультурой — хипстерами или креативным классом, которым по большому счету все равно, где жить, и у них интересы к реновации совсем другие.

Антикафе стали подростковыми клубами, потому что официально существующая культура им таких пространств не предоставила: для подростка нет другого дешевого способа побыть вместе со своей компанией.

Остались «Циферблаты» и еще несколько таких тематических антикафе, но их процент очень невелик. Я постоянно их отслеживаю, и наношу на карту сообществ, чтобы понимать, в городе вообще остались пространства для организации диалога. Идеальная площадка для встречи горожан — это, конечно, районные библиотеки.

Максимум, на что они могут пойти — разрешить собираться семенным клубам, пенсионерам, дачникам, обсуждать посадку кабачков и клубники или позволить каким-нибудь псевдо-культурологам читать лекции про эзотерику. Но никак не позволить жителям района собраться, чтобы обсудить вопрос доверия к своему депутату или проектирования технического задания на двор.

Про школу ситуация совсем грустная — она превратилась в закрытое пространство, и по возможности доступа туда проживающих рядом горожан стала так же недоступна, как хранилище банка. Так что, если в советские годы школа выполняла функцию такого комьюнити-центра в районе, то сейчас она даже институт сообщества выпускников не формирует и не поддерживает.

Таким образом, налицо дефицит городских площадок для сборов сообществ. И если этот вопрос не решает город, то за него могут взяться сами жильцы. Для этого им имеет смысл скидываться и покупать коммерческую площадь на первых этажах и устраивать там соседский центр, общественный, культурный центр. Место, где можно будет встречаться, проводить собрания, а в другое время — содержать там библиотеку, клубы по интересам, коворкинг, сделать для детей совместную образовательную программу.

Таким образом у местного сообщества появится площадка, где всегда можно встретиться, договориться, если надо настроить управляющую компанию или выбрать своего депутата.

Сгорающий лидер

Другой момент, который сильно тормозит развитие сообществ не только в Москве, но и на всем постсоветском пространстве, заключается в том, что нашим людям сильно не хватает моделей и навыков коммуникации.

Я очень много мониторю сообществ, связанных с реновацией, и вижу, как из раза в раз все начинают перекладывать ответственность на лидеров, которые изначально на эту позицию идти не хотели.

И если человек один раз сказал: «Давайте я сделаю», для него это оборачивается вечной непосильной ношей, и он уже сам не рад, что вызвался. Ему приходится менять свою жизненную стратегию, он становится обязанным, не может сказать «нет», чувствует ответственность, у него начинаются проблемы в семье… А все почему?

Да потому что всем выгодно, чтобы ответственность нес один. Мы — да, придем, чего-нибудь скажем, если надо — скинемся деньгами, но страдает пусть один, а мы будем дальше заниматься своими огородами, турциями, покупками автомобилей и сдачей ЕГЭ. И я наблюдал десятки сообществ, деятельность которых заглохла из-за проблемы отсутствия коллективного делегирования ответственности и неумения равномерно распределять нагрузку, чтобы никто не надрывался и не сгорал.

Чтобы этого не происходило, мы в ЦПУ разработали алгоритм «лидерство по запросу». Систематизировали все необходимые навыки и разговор на эту тему с представителями сообществ начинаем теперь со слов: «Если вы не хотите, чтобы лидер постоянно погибал и сгорал, давайте делать коллективного лидера, равномерно распределяя разные нагрузки: идеолог, организатор, коммуникатор».

В перспективе это должно превратиться в нечто большее, в персональную коллективную ответственность, когда человек, соглашаясь стать участником сообщества, вместе с правом голоса и действия получает некую ответственность, готовность в любой момент взвалить на себя какую-то часть работы и компетенций.

Если сообщества хотят развиваться, они эти технологии должны очень четко отрабатывать.

Это – абсолютно нормально, и этот этап нашим сообществам еще предстоит пройти. Ведь, чтобы поддерживать и сохранять живые коллективные форматы коммуникации, даже при наличии технических средств нужно постоянно вести работу по развитию и усложнению социальной структуры.

Когда у нас появятся сообщества со сложной городской ролью и влиянием на реальную городскую политику, в которых лидеры постоянно меняются и участники обновляются, можно говорить о том, что устойчивые формы в нашей городской самоорганизации состоялись.